– Так вы посмотрите сегодня бумаги? – спросила юная адвокатесса.
– Давайте двести пятьдесят долларов из вашей наличности – и я их прочту. Возможно, сумею дать вам какой-то совет, возможно – нет.
– Может статься, вы все-таки возьметесь за это дело, если вам покажется, что есть зацепка?
Я выждал четыре удара сердца, прежде чем ответить.
– Не исключено.
Уилла ушла, и на какое-то время я остался один, в тишине и покое. Как солдат Первой мировой в траншее в ожидании следующей атаки, смертельной болезни или иприта, который в любой миг может проникнуть в окоп и превратить его в могилу.
Я размышлял об Эйкерзе, о Саммерс, а теперь еще и о Мэне.
Чтобы отвлечься, полез в интернет, надеясь увидеть если не хорошие новости, то хотя бы дельную рекламу.
Семнадцатое письмо в электронной почте было от некоего bacers1119@repbacers.com. Все сообщение состояло из одного-единственного телефонного номера.
После работы мы с Эйжей-Дениз отправились в новое французское бистро на улице Монтегю. Бистро называлось «Саваж». Я взял беф бургиньон[8], а Эйжа – курицу в винном соусе. Красное вино было чудо как хорошо, и я предложил дочери глоточек.
– Так ты возьмешься за дело Уиллы? – спросила она, когда я отказался налить ей еще.
– А что она успела тебе о нем рассказать?
– Что парень по имени Свободный Мэн – невиновен, и она надеется, что ты сможешь это доказать.
– Никому больше не говори об этом, – предупредил я.
– Не буду. Я же только с тобой разговариваю.
Мужчина, сидевший через пару столиков от нас, время от времени косился в нашу сторону.
– Тут еще вот какое дело, – сказал я.
– Какое?
– Ты пользуешься тем компьютером, что я тебе дал?
– Ага. А что?
– А домой ты его берешь?
– Это, конечно, ноутбук, но он весит почти четыре килограмма. Куда уж мне его носить.
– Значит, ты никогда не брала его домой?
– Не-а, – она отрицательно качнула головой, но в глазах мелькнула некая неуверенность.
– Но?..
– Все файлы – в облаке. Раз в неделю я обычно копирую файлы в свой компьютер, чтобы закончить то, что не успела. А что, что-то не так?
Я люблю свою дочь. И если бы мне пришлось остаток жизни провести в затхлом гробу, зарытом на глубине трех метров под бетонной плитой, и на фоне всего этого играла бы полька, то ради нее я был бы готов и на это.
– Папа, что-то не так?
– Нет, милая. Но уже поздно. Давай-ка я подвезу тебя домой.