Лакроун придал лицу выражение глубокой печали и снова повернулся к принцессе.
– Вы правы, ваше высочество, вам я ничего не могу сделать. Даже малейший синячок на вашей нежной коже может стать поводом для ненужных волнений. Но, – герцог снова уселся в кресло напротив принцессы. – Этой несчастной не так повезло.
– Кто это? – принцесса недоуменно изогнула бровь.
Глаза Лакроуна расширились, как у совы. Щеки Дефиуна побледнели. Отвисшая челюсть палача была видна даже сквозь колпак. Тетя издала самое удивленное мычание, которое только возможно.
– Вы что, схватили не ту женщину? – грозно спросил герцог.
– Ты что, дубина, привел не ту бабу!? – рявкнул на палача капитан.
Палач молча в упор уставился на тетю. Та отчаянно мычала, кивала головой и махала связанными руками.
– Никак нет, ваша светлость, – пробубнил палач.
– Никак нет, милорд! – отрапортовал Дефиун.
Лакроун уронил лицо в ладони.
– Меня окружают идиоты, – тихо сказал он.
– Женщина та самая, ошибки быть не может, милорд, – продолжил Дефиун и щелкнул каблуками.
– Ну так кто это? – снова спросила принцесса, чем вызвала новый бессловесный вопль связанной женщины.
– Я должен отдать вам должное, ваше высочество, – сказал Лакроун. – Вы блестяще умеете владеть лицом. Но та, что вам дороже всех, после отца, разумеется, да будет Пэр-Пэр милостив к нему, ваша старая няня, это, боюсь, достояние общественности. Поэтому прошу, избавьте меня от вашего лицедейства.
Принцесса выслушала это, не проявив ни малейшего интереса. И ничего не ответила.
– Итак, ваше высочество. Мне бесконечно жаль, что приходится прибегать к таким ужасным методам. Но вы своим безрассудным поведением не оставили мне выбора. Или вы здесь и сейчас дадите мне клятву, что через месяц, как только кончится траур по королю, добровольно и с соблюдением всех положенных церемоний, станете моей женой. Или, боюсь, вы видите эту очаровательную женщину последний раз.
Герцог усилием воли подавил готовую проступить на лице улыбку. Он уже готовился услышать от принцессы пламенное согласие, заверение покорности и мольбы не трогать её драгоценную няньку.
– Режьте.
– Ну что вы, ваше высочество, не стоит, разумеется, я… – Лакроун уже начал произносить заготовленную речь, как вдруг понял, что она не к месту. – Что вы сказали?
– Режьте. Убивайте её. Я увер… уверена, что она будет только рада пожертвовать собой, лишь бы страна не оказалась в твоих скользких ручонках.