Детское восприятие фрагментарно и ограничено. Мы просто впитываем в себя окружающую действительность, и не в силах обработать такой огромный объем информации, делим в памяти на локальные сектора. Вот так же отдых в городском парке подразделяется для меня на зоны. Здесь, на пляже, все зависело от выбранного места. Можно устроиться у моста – это место было предпочтительнее для взрослых из-за глубины. Мне нравилось ходить под недостроенным мостом, там как-то по-особому плескалась вода, и все звуки трансформировались в некое подобие музыки. Близость воды и немыслимых бетонных конструкций пугала меня. Казалось, что здесь, под мостом, река отчаяннее всего борется за свою свободу, которой уже не бывать. Может быть через столетия, когда разрушится мост, река будет еще жива, и омывая его останки, утопит все воспоминания о страшном индустриальном мире, в который было втиснуто мое детство. Но иногда реки проигрывают и пересыхают. Просто не хватает сил.
Середина пляжа была самой оживленной – здесь предпочитали размещаться семьи с детьми. В какой-то период тут появилась будка спасателя, совмещенная с прокатом катамаранов и лодок. Потом выстроили «пантон» с длинным ведущим к нему трапом. Внутри «пантона» растянулись дорожки для спортивных соревнований. Но там я купалась уже будучи подростком. А когда мне было семнадцать, будка спасаьеля обветшала, разрушенная и непригодная ни на что, кроме как спрятаться от дождя и покурить.
И был еще маяк! О, это сказочное, восхитительное строение. Не знаю, выполняло ли оно свою главную функцию (я поднималась на самый верх по крутой винтовой лестнице лишь однажды – и тогда там точно уже ничего не работало), но радости нам, детям, маяк доставил немало. Он высился, будто сказочная башня. Массивные окованные двери, стилизованные под старину, металлические лестницы, выкрашенные неизменно в черный цвет, ведущие на второй ярус, который деревянным настилом опоясывал башню. И горка, спускающаяся прямо в воду. Когда я была маленькая, с этой горки катались мальчики. Съехать с такой с головокружительной скоростью – от этого дух захватывало! Она была очень крутая и скользкая. Скоростной экспресс без промежуточных станций. Но я подрастала, а река уходила, и горка бессмысленно мокла теперь на мелководье – никто не рискнул бы скатиться с такой крутой высоты, чтобы отбить себе зад о речные камни. Горка теперь была функциональна только зимой. А летом под ней можно было лазить, как обезьянка, перехватываясь за металлические крепежные конструкции, собирать острые камешки, и пытаться забраться по крутому накатанному спуску наверх.