– Перст судьбы? Должен заметить, название серьёзное. Что изображено на полотне?
– В этом вся «фишка»! Невозможно сказать определённо!
– Что? Я не ослышался?
– Уверяю, всё обстоит именно так, как я говорю. Сложность для понимания этого феномена состоит в том, что всё строго индивидуально. Да, да, да! Именно так! Для меня лично – это пейзаж. Деревенский пейзаж из моего детства. На переднем плане – я и мои друзья давних лет.
– Погоди, погоди! Давай «отмотаем» назад… Ты говоришь, на полотне неизвестного автора изображён деревенский пейзаж, ты и деревенские ребятишки? Я правильно уловил?
– Именно! – Возбуждённо подтвердил Гарик,– Взглянув на полотно, я испытал мощный эффект дежавю. Ты ведь понимаешь, о чём я. Словно фрагмент далёкого детства, воплощённый на холсте в сочных красках, замер передо мной, сопровождаемый птичьим гомоном. Признаться, поначалу мне стало не по себе. Казалось, я физически ощутил реальность, необычайную живость изображения, будто просто выглянул в окно поезда, сделавшего остановку в детстве.
Антон раздражённо пожал плечами и полушутя решил, что его друг, с точки зрения фрейдизма, являет собой субъект, достойный самого пристального изучения.
– Ушам своим не верю! Ты хочешь сказать, что некий живописец, предположительно творивший в девятнадцатом столетии, изобразил на холсте тебя и деревенских ребятишек, потом картина попала в руки предку нынешнего владельца… Гарик, я знаю тебя как человека здравомыслящего, но то, что я сейчас слышу, – полная чушь! Как такое возможно?– сарказм в голосе Антона сменился недоумением и досадой на товарища, который, по его убеждению, решил неуместно пошутить.
– Однако ты скептик,– из трубки послышался протяжный вздох, – Печально. Антон, мы ведь друзья, попрошу соблюдать пиетет. Я был поражён не менее твоего. К вышесказанному могу добавить следующее: во время визита я был не один. Психологинью Дарью помнишь?.. Она годом позже нас закончила универ. Пышногрудая девица, высокая, длинноволосая блондинка… Ну, понял, о ком я? Можешь поговорить с ней, она подтвердит мои слова. Кстати, она уверяла, что изображена на полотне дородной дамой, в окружении детишек старшего детсадовского возраста. Типичный образчик бытового жанра. Помню, мы затеяли спор. Я сказал…
– Погоди! Выходит, наличествует некая диковинка, о существовании которой известно узкому кругу ценителей искусства,– бесцеремонно перебил Антон. Разговор начинал выводить его из равновесия. – Это диковинное произведение живописи принадлежит кисти неизвестного мастера. Картина бережно передаётся из рук в руки, из поколения в поколение. Допускаю. Дальше – полная бессмыслица: оказывается, безымянный автор изобразил на холсте не то эпизод из жизни моего приятеля, не то нашу современницу лет этак через десять. Если воспринимать твои слова всерьёз, то выходит, что картина предстаёт перед очередным созерцателем в новой своей ипостаси. Но это же полный абсурд, ты не находишь?