И несмотря на все эти жертвы, несмотря на голод, болезни и постоянные налёты немецких ВВС, люди Чёрной Армии продолжали сопротивляться. Несмотря ни на что, день и ночь продолжали работать заводы на Урале, продолжали тренироваться новобранцы и воспитываться новое поколение пока ещё совсем юных солдат. Вся огромная махина этой армии, ставшей государством, вся она работала лишь ради одной цели.
Мести.
Действительно, если на этой многострадальной земле и осталась сила, способная стать для Америки союзником в её начинаниях, то это Чёрная Армия. И Саблин это прекрасно понимал.
– Ну, и что же вы конкретно хотите передать руководству Чёрной Армии?
– Это уже не ваша забота, мистер Саблин. Обсуждать такие вопросы я намерен не с вами, а с вашим руководством. Не потому что вам не доверяю, а потому что, мой русский товарищ, – слово «товарищ» он специально произнёс с отвратительным акцентом. – Под пытками говорят все, даже самые стойкие. Особенно – под пытками гестапо или кэмпейтай[1]. А это слишком важная информация, чтобы я мог доверить её рядовому участнику Сопротивления, вы уж меня извините.
– Дело в том, мистер Кюри, – возразил на это Саблин. – Что я вовсе не рядовой участник. И даже не из местных руководителей. Так получилось, что, несмотря на свою молодость, я являюсь главным по связям с верхушкой контрабандистской организации, действующей в Новосибирске. Если быть точным, то с верхушкой единственнойконтрабандистской организации, действующей в Новосибирске. А так, как Новосибирск является, по сути, главным транспортным узлом во всей республике, эта же организация оказывается единственной в стране. Мы поняли друг, друга Джеймс?
– Поняли, Валерий. Простите, меня несколько смутил ваш возраст. Сколько вам лет? – поинтересовался американец.
Саблин улыбнулся.
– Мне двадцать два.
– И вы уже занимаете такой важный пост в вашей организации? Молодой человек, если вы будете продолжать в том же темпе, то очень далеко пойдёте. Я ни разу не удивлюсь, если когда-нибудь увижу вас на приёме в Вашингтоне.
– Заканчивайте с лестью, мистер Кюри. Я её не переношу, – Саблин скривился. Лесть он действительно не принимал, считая её поглощение уделом бездарностей и неудачников.
Джеймс кивнул, принимая правила игры.
– И тем не менее, всех деталей я не могу открыть даже вам. Это… это слишком важная вещь, чтобы умножать возможности утечки информации.