Ванька неспешно перебирал добычу в рюкзаке и одним глазом следил за чатом гильдии. Народ обменивался награбленным и делился впечатлениями. Ванька потянулся, стул предательски заскрипел:
– Терпи! – сказал он стулу. – Я тоже смертельно устал.
«Ламатрон: Народ, го в Серебряные скалы.
Ловкий_Гад: Надолго?
Ламатрон: Часа на два, если все пойдут.
Best-Bat-Man: У нас по мск 2 часа ночи, – отписался Ваня. – Некоторым баиньки пора, ибо злой хозяин завтра по утру жаждет испить нашей свежей кровушки.
Ойкос: Это что за квест?
Best-Bat-Man: Это мне на работу, – ответил Ваня.
Ламатрон: Народ, кто за Уралом и восточнее есть? Может, кто проснулся уже? Го в скалы?
ЯмолниЯ: Я ваще в Туле, но я с вами.
Ойкос: Школота, Тула – это западнее, ты в каком классе ваще? Тебя мамка не учила по часам?
ЯмолниЯ: Заройся, волш, я в декрете, мне через два часа дитё кормить. На кой фиг ложиться? И ваще я без тебя разберусь!
Ловкий_Гад: Оу, а какой размер?
Ойкос: Чего размер?
Ловкий_Гад: Сисек!
Ламатрон: Ща кто-то покинет гильдию навечно! Хорош флудить! Кто идёт?
Ваня поржал и ещё раз от души потянулся.
– И смерть как хочу есть…
– Заколебал, – вдруг услышал он женский голос в комнате.
Он оттолкнулся ногой от пола и повернул кресло в сторону говорившей. Буквально в двух шагах от него на пуфике сидела старуха в чёрном балахоне с капюшоном и с косой в руках.
Волосы на голове Вани медленно, но уверенно встали дыбом.
– Ты, на хрен, кто такая?
– Бла-бла-бла… – расстроенно ответила старуха. – Сам позвал и начинается: ты кто такая, что ты тут делаешь…? Ну блесни интеллектом, задай нестандартный вопрос.
– Который час? – с чего-то ляпнул Ваня.
– Два часа ночи, школота, тебя мамка по часам не учила?
– Иди ж ты…
– А вот хрен тебе, я тока пришла. Я женщина старая, мне много ходить вредно и лень… И вообще, ты с кем так разговариваешь?
– Ты кто?
– Смерть. Что не понятно?
Старуха развела руками, демонстрируя балахон, косу и всю себя.
– Я тебя не звал, – максимально твёрдо сказал Ваня.
– Да зашибись, я из-за тебя икаю без конца: смерть, хочу жрать; смерть, хочу пить; смерть, как устал. А никаких других обращений придумать не мог? Как насчёт патетического: о боже, как я устал; о боже, пошли хлеба насущного и прочее?