Тир Мелу была ниже меня по положению, но выше во всём другом. Она была, что называется, «из хорошей семьи». Древний род, умудрившийся за сотни лет ни разу не вляпаться в дерьмо, и славившийся боевыми заслугами. Отец сражался в Седьмой войне. Дед получил Императорскую награду за отвагу в битве на Уайт Сиз. Прабабка была знаменитой первооткрывательницей. И поверьте, это – лишь вершина айсберга, которую мне удалось втиснуть в свой мозг в суете, всегда сопровождающей свадебные церемонии.
Я изучала её совершенно нескромное генеалогическое древо за завтраком и за ужином, в примерочной комнате модистки («Принцесса, уберите ваш блокнот, если только не хотите чтобы я промазала с высотой рукава!») и на пути к Снежной равнине, где нам наконец-то предстояло встретиться лицом к лицу. Я изучала его так, как будто это могло подготовить меня к неизбежной встрече.
Ранд Тир Мелу Вис. Чего стоило одно только имя!
Имена ниряне получают в честь заслуг родни. Так моё имя, Тейт Майя Фен Рид, можно расшифровать следующим образом: Тейт – это наш род. Фен – битва при Фене, где отцовский дед получил награду за доблесть. Рид означает, что мой отец с высшим баллом окончил академию в Трен Рид. В общем, имя – это как бы перечисление достижений родителей. («Лучшие хиты» – говорила мать). И поверьте мне на слово, что Ранд Тир Мелу Вис было отличным именем.
Интересно, как мы выглядели со стороны? Она – худенькая, хрупкая, в ниспадавшем серебряными каскадами платье. Покров – такой тонкий, что почти не скрывал лица. И я… жалкое подобие нирянки, нелепая карикатура, выряженная в небесно-голубые шелка королевской семьи. Иногда мне казалось, что кланяясь мне, ниряне просто паясничали.
Первыми словами Тир Мелу, с которыми она обратилась ко мне, за исключением обмена любезностями при встрече, была просьба позволения снять покров.
– Здесь очень уж жарко, – объяснила она. – Моё лицо просто горит.
Я неохотно кивнула. Моё собственное лицо, кажется, уже начало плавиться, но открывать его до конца полёта я не собиралась. Мне претила сама мысль о том, как она станет разглядывать меня – исподтишка, полагая, что я не замечаю.
«Ах, у неё такие маленькие глазки! – восклицали отцовские тетушки, приезжавшие погостить к нам во дворец, когда я была ребёнком. – Она хорошо видит