Вдруг приоткрывается моя дверь и в квартиру заходит какой-то непонятный уродливый китаец маленького роста. Меня учили люди, что никогда не смотри на карликов или уродов – это некрасиво, однако все равно, когда они проходят мимо тебя, ты пытаешься взглянуть хоть одним глазком на их изуродованные лица. Понимая, что это нельзя делать, тебе доставляет это наслаждение, словно ты видишь внутреннего себя, скрытого под красивой оболочкой. Видишь то, насколько уродливая твоя душа.
Китаец мелкими шагами обходит квартиру и прячется в углу, замерев на одном месте. Я пристально разглядываю его, пытаясь понять, как он выглядит, но не могу описать этого уродца, он словно какой-нибудь человек-мотылек не из человеческого мира, я чувствую его странную энергетику, которая не дает мне запомнить его лица.
– Это моя правая рука, не обращайте внимания на его внешний вид, он с рождения такой, и к нашему делу он никак не относится, – успокаивает он меня.
– И насколько потрепано ваше сердце? – в ответ я вижу его привлекательную улыбку, он бы мог сыграть Сатану в каком-нибудь дешевом боевике о войне рая и ада.
– Я о вас наслышан. И ваш дар весьма заинтересовал меня. Как бизнесмена. Я являюсь генеральным директором компании «Сатори».
– Знаю вас, вы мне руку ставили, – говорю ему я, поедая механической рукой лапшу.
Доев ее до конца, я бросаю на пол и беру в руки другую коробку.
– Вы правы. И довольно таки дорогую модель. Вы догадываетесь, для чего я здесь? – замерев, словно памятник, он пристально смотрит на меня, я чувствую его взгляд.
– Я не знаю. У каждых людей разные причины. Ну, в основном в чем-то схожи.
Я чувствую внутри себя ветер.
Ветер, гуляющий по лабиринту моих органов.
– Я весьма поражен вашим даром.
– Не стоит благодарности, – усмехаясь, говорю я, отмахиваясь железной рукой.
– Как?
– Что «как»? – он пристально рассматривает разбросанные мои записи на столе, пытаясь найти в них смысл.
– Как вы это делаете? Погружаетесь в воспоминания?
– Просто беру и погружаюсь.
– А если поподробнее.
– Поподробнее, – ухмыляюсь я. – Вы же человек науки. И должны мне сами дать научное объяснение.
– Я не могу, – с дьявольской улыбкой говорит он.
Имея этот глупый и никчемный дар, я посещал все различные медицинские курсы, связанные с мозгом и функцией памяти, я ходил к какой-то старенькой тетеньке с одной гелиевой ручкой и всегда пустой тетрадкой, стараясь запомнить сказанные ее слова о всех различных нейронных процессах в голове, что память – это потоки электричества в башке. Я зевал и крепко встал, в итоге я ничего не понял и не нашел стоящего ответа, что за хуйня со мной происходит, воспринимая это, как