– Возможно. Но даже в собственном придуманном мире есть свои демоны, – жизнеутверждающе ответил я. – Он видел Ад. Он видел Рай. И однако ничего нам не сказал, он не поведал нам правду жизни. Абсолютно ничего, зашифровывая всю правду в своих песнях, составляя ребусы, но его никто не понял, абсолютно никто, он оказался никому не нужен со своей правдой жизни. И в итоге он отправился жить в материнский дом, занимаясь садоводством и живописью.
Она делает вид, что действительно меня слушала.
– Ты действительно ебнутый, – говорит очередная шлюха, не поверившая в мою историю Падшего Ангела.
Целует меня в бороду.
Открывает и закрывает дверь.
Я же стою без каких-либо движений, уставившись вниз, куда-то в ад.
Я закрываю глаза, и обида переполняет меня.
Ударив кулаком, я очередной раз делаю дырку в стене.
Падаю на пол и начинаю отжиматься до потери пульса.
Желая того, чтобы мое сердце остановилось. Солнечный свет обжигает мне глаза, но это не свет в конце тоннеля, от бессилия я падаю на спину и смотрю в потолок, ища бычки сигарет, брошенные на пол.
Нам не суждено быть вместе.
Никогда.
Я подобен падшему ангелу.
Я вспоминаю себя падшего.
Подобного падающему самолету я летел вниз. Поток воздуха обжигал мое лицо, мое тело горело, но я не чувствовал физической боли, лишь боль внутреннюю, ебучую внутреннюю боль и чувство утраты.
Это как когда твоя девушка, которую ты любишь и покупаешь ей дорогие стринги в соседнем супермаркете, трахается с другим типом, изменяет тебе с другими волосатыми задницами, и ты узнаешь об этом. И тебе больно.
Ты чувствуешь себя брошенной вещью, микроволновкой, которая нахуй никому не нужна.
Моя боль занимает тысячелетия. И какой-нибудь друган тебе может сказать, что на свете тысячи других красивых девок, с которыми ты будешь вместе, однако он мне уже ничего не сможет сказать, а просто похлопает по плечу со словами «Бывает».
Я могу рассказать все о небесной жизни, каждому проходимцу поведать о ней во все красках. Когда там завтрак, обед, ужин, какое там кабельное. Но я так не делаю. Даже Бог не дал мне запрета на это, зная, какой информацией владеет моя голова. Он знает, что, так же, как и Иисуса, меня повесят, сожгут на костре или же упекут в психушку – в современно мире сейчас несколько другие, более гуманные методы борьбы с такими личностями.