– Ой, а эти-то, эти! Беляши! Слышали? – торопливо всплеснула руками женщина, желая перебить неудобную тему. – Ночью ракету в хранилище зерновой помощи засадили, представляете! Нелюди!
– Так и есть, – согласился Алексей Тимофеевич, и поспешно добавил. – Ну да не дадут вам пропасть, изыщут резервы…
Как он ни хотел сегодняшним утром избежать политических и военных новостей, но радиоточка в троллейбусе все-таки познакомила его с последними событиями. Однако, на счастье и там обошлось без больших трагедий. Зерновую помощь потерпевшим обещали пополнить из основных запасов. На фронтах тоже не случилось катастроф. Даже было продвижение в каких-то нескольких местах.
Зато в электричке машинист включил радио на Старостина, и Алексей Тимофеевич с удовольствием слушал музыку, смотрел за окно и радовался. Пускай и приходилось каждый день ездить в лабораторию на электричке, зато если бы он жил в самом академгородке, скорее всего уже погиб бы при налетах.
Только в ближнем пригороде пришлось пережить небольшое неудобство. Электричка остановилась, и машинист объявил о необходимости сделать пересадку самостоятельно. Позавчера Западное Бегунино вышло из состава Конфедерации и заявило о праве получать пошлину за прохождение поездов по их территории. Теперь приходилось пешком обходить блокированный ими участок.
Вместе с остальными пассажирами, Алексей Тимофеевич выбрался наружу и под прикрытием баррикад из разваленных обстрелами зданий, пригибаясь пошел в обход.
– Вот мрази! Перестрелять бы их и кишки развесить на стене, пусть на них поиграют, меломаны! – проворчал идущий впереди пассажир и оглянулся на Алексея Тимофеевича.
Тот несколько замялся, не сразу согласившись. Хотя он и осуждал бегунинцев, но при одобрении убийств, как врач, всегда испытывал сложности. Однако пассажир не заметил этого. В запале он даже выпрямился и крикнул поверх баррикады:
– Старостин без «Понедельника»!!!
С той стороны тут же раздались выстрелы, кругом защелкали пули.
Пассажир пригнулся и весело глянул назад:
– Верно говорю?
С этим Алексей Тимофеевич облегченно согласился. Последний альбом Старостина ему действительно не нравился.
На входе в лабораторию охранник считал с детектора цифры пропуска, сверил номер со списком, вписал его ручкой в толстый журнал, а затем протянул в окошко лист бумаги.