Хорошая ночь. Дивная. Волшебная.
Ближе к утру начал засыпать, но услышал шаги. Прям как тогда, в том проклятом ангаре. Но это были другие шаги. Редкие, тихие и добрые. Опять же, не знаю откуда узнал, но точно знал, что они несут добро.
Открыл глаза и вижу Пашку. Он словно крадется ко мне. Всем телом налегает на палку и медленно приближается. Был бы у меня хвост, завилял бы им как щенок. Честное слово, завилял бы.
– Ну как ты тут? – говорит Пашка и гладит колесо. Дрожь проходит по всем моим деталям. От колеса до крыши. – Чего ты сегодня противился? Чего не заводился?
Я хотел. Хотел, – говорю я, но, естественно, он меня не слышит. Он продолжает гладить, приговаривая:
– Да, нелегкая нам досталась судьба. Но мы ведь справились с ней? Ведь так?
Справились. Еще как справились. Мы вдвоем и не с таким еще справимся.
– Давай-ка еще разок попробуем.
Но ведь ночь на дворе! Мы всех разбудим.
– Думаю, мне еще хватит сил взобраться.
Он открывает дверцу и ставит палку поперек, сделав подобие турника. Пашка весь дрожит от напряжения. А я дрожу от страха. Как бы не упал. И на кой черт ему под старость лет лезть в кабину. Не надо ничего доказывать. Я и без этого знаю, что он человек сильный. Любящий и сильный.
Уже две ноги на ступеньках.
Пашка держись! Я помогу. Не знаю как, но помогу.
Он вваливается на сидение и долго хрипит, не двигаясь. Чувствую, как его грудь колышется. Даже слышу его бешенный пульс.
Держись, Пашка! Держись!
Отдышавшись, он садится на потрепанное сидение и по старой привычке вешает кепку на крючок под крышу.
– Ишь ты, до сих пор тут, – удивляется он, когда кепка занимает свое законное место.
Несколько минут сидит не двигаясь. Ловит дыхание и с нежностью трогает рулевое колесо. Да, именно с нежностью. Прикосновения всегда можно отличить. Нежное оно или обычное. Так вот у Пашки – нежное.
– Дадим им жару? – спрашивает он у тишины.
Дадим! Давай, Пашка, я готов! Давай.
Пашка тяжело выдыхает и крутит ключ.
Теперь я дрожу всем телом, кашляя, чихая, выплевывая гарь и рвоту.
– Давай! – кричит Пашка.
Я стараюсь. Внутри все приходит в движение. Детали ворочаются в густом масле. Собираю все силы. Пытаюсь. Плююсь и чувствую, что не смогу. Не смогу.
– Давай! – криком кричит Пашка. – Давай! Как в старые добрые…
Один оборот. Второй. Третий…
Из трубы повалил черный дым, а тело словно получило разряд током. Тихая ночь наполнилась густым ревом. Испуганные собаки залаяли в соседних дворах. Думаю, скоро залают и соседи. Но Пашка рад.