Марги вернулась в колонну и продолжила путь, как и ее подруги, волоча за собой чемодан. Вдоль по главной улице. Мимо «улицы Гроссов». Чемоданы били по голеням и лодыжкам, их ручки впивались в ладони. Чемодан Эдиты весил едва ли не столько, сколько она сама. Домашние прежде шутили, что если ветер дунет посильнее, то ее сдует. Рука сестры потянулась к ручке чемодана, и они понесли ношу Эдиты вдвоем. Глаза щипало от слез. Что-то здесь не так. Эдита чувствовала это всем нутром, но бежать и прятаться уже поздно. Попыталась найти уверенность у взрослых в толпе, но услышала лишь горестные вздохи.
Новость о том, что девушек повели прямо на вокзал, мгновенно разнеслась по городу, и все население Гуменне, боясь опоздать, ринулось по Шевченковой улице к желто-красному оштукатуренному вокзалу.
Видя вокруг себя гардистов с равнодушными лицами, в черной форме, с ружьями, самые юные девочки разрыдались. Матерей, пытавшихся пробиться к колонне и обнять дочерей, охранники отпихивали назад. Эдита отчаянно всматривалась в растущую толпу, пытаясь отыскать родителей. Наконец нашла. Расплакалась еще сильнее. Звучали взволнованные крики: братья, матери и отцы, дяди и тети, двоюродная родня, дедушки, бабушки, друзья… Звучавшие в холодном воздухе имена перемешивались с молитвами. Сколько же девушек там было? Более двух сотен. А сколько слез? Не счесть.
«Мы были так напуганы, что в голову никакие мысли не лезли, – вспоминает Эдита. – Все вокруг нас плакали».
Оплакивание. Слезы и прощальные взмахи рукой. Прощание и слезы. С гор дул сильный мартовский ветер. Лея схватила Эдиту за руку, чтобы сестру не унесло ветром вместе с гниющими листьями и тоской.
На вокзале стоял готовый к отправке пассажирский поезд. Девушек завели на платформу, и они принялись карабкаться в вагоны, втаскивая чемоданы по металлическим ступеням. Они столпились у окон и махали на прощание своим родителям и родственникам. Лу Гросс был слишком маленьким и не запомнил, ходил ли он на вокзал прощаться с Аделой, но Дебора и все остальные члены семьи там были.
– Когда мы снова увидимся, я буду уже замужем! – кричала Дебора. – Я буду скучать по вам! Адела! Лея! Анна!
Высунувшись из приоткрытых окон, девушки кричали в ответ:
– Не волнуйтесь! Я скоро вернусь! Я вас люблю!
В толпе соседей, родственников и всего собравшегося там Гуменне Эдита расслышала голос матери: «О Лее я не беспокоюсь, она сильная. Но Эдита… Она же совсем хрупкая».