- Господин Понти, капитан приглашает
вас отобедать в компании офицеров.
Оказавшись в помещении кают-компании,
Кевин с удивлением обнаружил, что все присутствующие успели
переодеться в мундиры. Гость испросил разрешение капитана
присутствовать. Сирус Венс, в свою очередь, представил пассажира и
указал место за столиком третьего и четвертого помощников
капитана.
Кормежка оказалась вполне съедобной,
даже очень приличной. Не ресторанные разносолы, но все на весьма
высоком уровне. После приема основных блюд, подали кофе и спиртные
напитки. Капитан разрешил курить и первым извлек из кармана трубку
и кисет. Большинство офицеров последовали примеру своего
начальника. Кевин достал из специального нагрудного карманчика
тонкую сигару с уже обрезанным кончиком и прикурил от поднесенной
стюардом свечи. От кофе и глотка отличного рома он также не
отказался.
Под выпивку и табачок народ
разговорился. Фальк кратко поведал о цели своего путешествия на
материк (разумеется, заранее заготовленную легенду), рассказал
парочку свежих столичных анекдотов, чем изрядно повеселил уважаемую
публику. Ненавязчиво без ненужной похвальбы упомянул о том, что еще
совсем недавно служил офицером на военном флоте, но по состоянию
здоровья вынужден был оставить службу. «Левую ногу раздробило во
время абордажных учений, - уточнил он. – Хотели ампутировать, но
судовой маг-целитель – доброго ему здоровья – совершил невозможное
– собрал ее по косточкам». При этом он продемонстрировал достаточно
глубокие знания в области географии, навигации, а также свободное
владение специальной судовой терминологией. К концу обеда на него
уже смотрели не как на чужака, а как на своего флотского, хоть и
бывшего.
Время до отплытия судна он провел на
свежем воздухе. Прогулялся по верхней палубе, стараясь не мешать
суетящимся матросам. Наконец присмотрел спокойное местечко на баке,
где и простоял, любуясь до подхода двух весельных буксиров
проходящими мимо судами.
Приняв брошенные с буксиров
швартовочные концы, матросы сноровисто зафиксировали их на баковых
кнехтах. Затем убрали трапы и отдали швартовы. Гребные команды
обоих посудин дружно заработали веслами и «Святая Эграфия»
неспешно, будто нехотя отвалила от причала и, постепенно набирая
ход, направилась к выходу из Зандской бухты в открытое море.