На третью ночь вынужденного дрейфа на
горизонте появилось небольшое темное пятнышко, едва различимое при
свете ночных светил. Постепенно пятнышко начало увеличиваться в
размерах и вскоре превратилось в небольшую галеру. Подстегиваемые
хлыстами надсмотрщиков рабы дружно и слаженно работали веслами,
поэтому никакой штиль не смог помешать быстрому скольжению легкого
судна по водной глади.
Появление в непосредственной близости
неопознанного корабля, да еще в ночное время должно было непременно
переполошить экипаж «Святой Эграфии», но этого не случилось,
поскольку все, находящиеся на ее борту за исключением одного
человека в данный момент пребывали в глубочайшем сне. Даже
маявшийся в последнее время бессонницей маг спал сном праведника и
никакие проблемы, связанные с аномальными проявлениями природных
стихий, его не волновали.
Не спал только старший помощник
капитана Айрон Цурикс по прозвищу Беспалый. На левой руке у него
отсутствовал большой палец, а на правой не хватало указательного,
вот и заполучил от матросни обидное погоняло. К тому же Цурикса не
любили за склочность нрава и склонность к интригам, и, что самое
главное, штурманское дело тот знал из рук вон плохо. Венс не раз
писал на него рапорты вышестоящему руководству о служебном
несоответствии, но избавиться от прощелыги так и не смог. Старпом
приходился какой-то дальней родней судовладельцу, и выгнать взашей
его не позволяли высокие покровители на берегу.
Так вот, этот самый Цурикс в данный
момент стоял на баке с зажженным фонарем в руках и подавал условные
знаки в направлении приближавшейся галеры.
В паре кабельтовых от «Святой
Эграфии» весла левого борта гребного судна дружно поднялись над
водой и были втянуты внутрь корпуса, а правый борт продолжал
грести. В результате Галеру развернуло левым боком к баркетине, и
вскоре обе посудины вошли в тесный контакт через плетеные из
пеньковых канатов кранцы. Тут же на палубу купеческого судна
перепрыгнуло с полдюжины матросов. Они сноровисто связали суда
швартовочными канатами и установили переходный трап.
Как только переходные мостки были
надежно закреплены, на борт «Святой Эграфии» поднялся мужчина
экзотической наружности. Массивный гигант росту под семь футов.
Лицом он более всего походил на обезьяну: скошенная внутрь челюсть,
вдавленный нос с вывернутыми наружу ноздрями, низкий лоб, близко
посаженные маленькие и очень злые глазки довершали сходство с
означенным животным. Одет мужчина был в дорогой камзол на голое
тело, клетчатую юбку до колен. Не в меру волосатые ноги его были
босы. На голове красовалась треуголка офицера имперского военного
флота Британии, по всей видимости, трофейная. Столь экзотический, с
позволения сказать, костюм однозначно указывал на принадлежность
данного индивидуума к славному племени морских разбойников.