Охранник зашел за письмом.
– Какое сегодня число? – спросил его отец Константин.
– Восемнадцатое ноября, – ответил охранник.
«Канун памяти Варлаама Хутынского, – подумал священник. – Сейчас, наверно, идет всенощная».
– Вы действительно передадите? – спросил он, поставив подпись и дату.
– Я вам обещаю, – сказал охранник. Впервые в его лице мелькнуло что-то человеческое.
Он взял письмо, сложил в четыре раза, положил в нагрудный карман и вышел, громко захлопнув за собой дверь.
* * *
Снова тишина. По ощущению уже поздний вечер. Можно было бы ложиться спать, если бы не отчетливое предчувствие, что ночью за ним придут.
Он стал читать вечерние молитвы:
– Го́споди, не лиши́ мене́ небе́сных Твои́х благ.
Го́споди, изба́ви мя ве́чных мук. Го́споди, умо́м ли или́ помышле́нием, сло́вом или́ де́лом согреши́х, прости́ мя… Го́споди Иису́се Христе́, напиши́ мя раба́ Твоего́ в кни́зе живо́тней и да́руй ми коне́ц благи́й…[4]
Его мысли были обращены к вечности. Что ждет его там? Впишет ли его Господь в книгу жизни? Сможет ли он оправдаться на Страшном суде? За последние годы он не знал за собой никаких заслуг. Нескончаемые скитания с места на место, долгие недели и месяцы без храма, без богослужения.
В тишине одиночной камеры он произносил знакомые с детства слова. Они падали на дно сердца и таяли в нем, как воск:
– Влады́ко Человеколю́бче, неуже́ли мне одр сей гроб бу́дет, или еще́ окая́нную мою́ ду́шу просвети́ши днем? Се ми гроб предлежит, се ми смерть предстоит Суда́ Твоего́, Го́споди, боюся и му́ки безконе́чныя… Но, Го́споди, или хощу́, или не хощу́, спаси мя Áще бо пра́ведника спасе́ши, ничто́же ве́лие; и а́ще чистаго помилуеши, ничто́же дивно: досто́йни бо суть милости Твоея Но на мне гре́шнем удиви милость Твою…[5]
Он присел на койку «Умру ли я этой ночью, или меня ждет еще один день?» – думал он.
Незаметно он впал в забытье, прислонившись спиной к холодной стене.
* * *
Его разбудил лязг дверного замка и грохот открывающейся железной двери.
Вошел человек высокого роста в форме сотрудника НКВД На поясе у него висела кобура.
– На выход! – произнес он громко.
Отец Константин растерянно оглянулся Встал с койки, пошатнулся, присел.
– Быстрее, – скомандовал сотрудник.
Любомудров встал, натянул на себя тулуп, взял в руки шапку. Сотрудник НКВД толкнул его в спину.