Они разбились на пары, но все-таки оставались рядом.
Один из примкнувших к группе был старообрядческий священник с окладистой бородой. Он заговорил с отцом Константином, представился Пчелиным Еразмом Ивановичем.
– А что, правда расстреляют? – спросил он.
– Думаю, правда, – ответил Любомудров.
– Господи Исусе, помилуй нас, – сказал старообрядец и широко перекрестился двумя перстами.
Это не осталось незамеченным. Один из охранников закричал:
– Что там за сходка?! А ну, разойдись, поповское отродье! Устроили здесь молебен!
Охранник начал избивать священнослужителей прикладом. Отца Константина ударил в висок с такой силой, что тот упал.
Ему помогла подняться молодая женщина с правильными чертами лица и коротко остриженными волосами.
– У вас кровь. Вот, возьмите, приложите.
Она подала ему платок.
– Спасибо, – сказал он. – Сколько вам лет?
– Двадцать четыре.
– За что вас сюда?
– Немка, – коротко ответила она.
Впереди продолжали выкрикивать фамилии. Людей в бараке становилось меньше. А снаружи все время раздавались выстрелы, иногда по несколько подряд.
– Любомудров, – выкрикнули впереди.
Он подошел к столу, стоявшему по центру, прямо под портретом Сталина. За столом сидел сотрудник НКВД. Рядом стоял вооруженный конвоир.
– Любомудров Константин Павлович? – спросил сотрудник.
– Да.
Тот посмотрел на фотографию в личном деле, потом на осужденного.
– Год рождения?
– Тысяча восемьсот семьдесят девятый.
– Дата рождения?
– Двадцать седьмое июля.
– Место рождения?
– Село Георгиевское Ростовского уезда Ярославской губернии.
– Социальное происхождение?
– Сын псаломщика.
– Род деятельности?
– Священник.
Сотрудник НКВД перелистывал страницы его личного дела. На мгновение ему вспомнилось, как будущий Патриарх Тихон листал его дело перед тем, как предложил ему стать священником.
– Последнее место жительства?
– Без определенного места жительства.
– Откуда прибыли?
– Из Таганской тюрьмы.
Сверка была окончена.
Сталин, улыбаясь, смотрел с портрета на пожилого священника и тех, кто стоял за его спиной, ожидая своей очереди.
– Уведите, – скомандовал сотрудник НКВД.
Конвоир вышел из-за стола, подошел к священнику, взял его за плечо и повел к боковой двери.
За дверью была небольшая неотапливаемая комната, нечто вроде сеней, где стояло семь вооруженных конвоиров и столько же осужденных. В углу – сваленная в кучу одежда и обувь.