– Я просто обозначил его место и собирался дорисовать позже, а сейчас сосредоточился на изображении госпожи.
– Заметно, – с загадочной ухмылкой отвечает Мэб. – Ее ты действительно изобразил… достоверно.
Ага. С трещиной на левой глазнице и отсутствующими передними зубами. Очаровательно. Но волосы, которых на самом деле у меня уже давно нет, получились действительно красиво. Тетушка Сади обзавидуется.
Я опускаю взгляд в левый нижний угол и щелкаю челюстью от неожиданности.
– Что это за нож?
Если минуту назад мне казалось, что сильнее побледнеть художник уже просто не сможет, то теперь я понимаю, что ошиблась.
– Вы же… сами просили его нарисовать, – робко лепечет он.
– Я просила нарисовать обычный маленький нож с костяной рукояткой. А это что такое?
Второй заказанный мной символ – изображение ножа, в память о сломавшемся в ночь гибели Альда и Ашиана. И очертания того, что я вижу на полотне – изящный кинжал с крестовиной – совершенно на него не похожи.
– Простите меня, госпожа, – вот теперь художника определенно трясет, – но описанный вами вариант не смотрелся бы на таком портрете, поэтому я…
Усилием воли я подавляю вспышку гнева, уже не вслушиваясь в сбивчивый лепет оправдывающегося творца. Загадочно-задумчивая улыбка на лице Мэба неплохо помогает мне отвлечься.
– На то это и икона… – задумчиво говорит он, и художник замолкает, с надеждой глядя на своего неожиданного защитника. – Думаю, тетушке понравится.
– Наверное, – отстраненно отвечаю я.
– Ты уже свободна? – Мэб переводит взгляд на меня.
– Похоже на то.
– Отлично.
Маг воды неожиданно подхватывает меня под локоть. Увлекаемая им к выходу, я вижу, как художник облегченно вздыхает и возвращается к полотну.
Действительно, с чего вдруг этот портрет должен полностью соответствовать моим требованиям и во всем нравиться? Суртаза, например, и так изображают все, кому не лень – самым разным мастерством и, как следствие, результатом. И ничего, даже живы еще. Ну, если сами не умерли.
Тем временем Мэб уже переступает порог, продолжая тянуть меня за собой. Такая его напористость вызывает у меня смутную тревогу. Неужели что-то случилось?
– Все в порядке? – тихо спрашиваю я.
– Не совсем, – ровно отвечает маг воды. – Шим попросил передать, что с ним связались огнемаги и…
Дальнейшие слова Мэба тонут в оглушающем звуке, внезапно заполнившем мой разум и лишившим возможности воспринимать, слышать, ощущать. Будто в моей голове внезапно разбился огромный кусок стекла, и теперь его осколки медленно осыпаются на металлический пол с мелодичным, но очень громким звоном.