– Что с… – она осеклась, чуть не произнеся запретное имя. Нет, им не надо слышать. Это они убили его. Не враг. То есть враг тоже. Но и они со своей глупой войной. Да пусть бы все эти крестьяне сдохли под властью этих проклятых Черных магов. Но Люций был бы жив. – Что произошло с Королем-Жрецом, наставник?
– Не знаю. – Он как-то странно дернулся и поднес руку к груди.
– Там сказали… этот… мастер… Он погиб?! – Талина чуть не сорвалась на крик. Элинис понял, вскинул руку, останавливая сбивчивую речь.
– Ваше!.. А, к Светлым богам! – Он заговорил торопливо и приглушенно, спеша донести до принцессы информацию прежде, чем она устроит истерику или сотворит еще какую-нибудь глупость: – Тали! Послушай. Я не так слеп, как тебе хотелось! Король-Жрец мертв, но твой идио… Люций, возможно, уцелел. Не перебивай. Ритуал не случился. Пока ты валялась, попытались назначить нового аватара, но он умер. Пришлось устроить им разнос… Пойми, гибель следующего возможна только в одном случае – прежний жив. Может быть, что-то потушило его, остановило, заблокировало сияющий в нем Свет. Я не знаю, прежде не сталкивался с таким. И я умоляю тебя, Тали, держи себя в руках, не дай погубить себя и его!
– Он жив… – Талина всмотрелась в лицо наставника, осознавая, что ее, точнее – их тайна все это время не была тайной для этого человека. – Элинис, ты же жрец, как и все они! Так почему?
– Не заставляй меня! Просто знай, я хочу помочь тебе и ради тебя – ему. Поэтому я никому ничего не сказал, даже когда нашел ваш этот… рисунок. Думаешь, ты бы могла обмануть хоть кого-то без моей помощи? Ты слишком мала для этого, Тали. – Он вдруг сполз на пол кареты и замер, преклонив колено и взяв ее руку в свои: – Прошу тебя, доверься мне. Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Даже ценой разрушения Ордена Света.
– Наставник… – Талина без колебаний протянула ему кольцо с гербом династии, украшающее ее пальчик. – Прошу вас. Дело важное и мне нужна ваша присяга.
– Конечно, дорогая! – Элинис не колебался. Пусть отправятся в бездну Свет и Тьма, он будет служить именно этой девочке. Единственному по-настоящему дорогому для него существу. Он коснулся губами печати, принося присягу: – Я клянусь защищать тебя и Залию любой ценой, не только своей жизни. Я готов повергнуть Храм, только бы с вами ничего не случилось! А теперь расскажи и ты мне, что же не так? На кой… то есть… зачем тебе эти проклятые книги?