Это дело наверняка провернул именно Степлтон. Занятия энтомологией и ловля бабочек давали ему возможность бегать по болотам, сколько душе угодно. Где-то там, в их глубине, подальше от человеческого глаза, он и держал собаку. То, что сидящий на цепи пес выл по ночам, его нисколько не волновало. Вой только добавлял легенде ужаса.
“Интересно, сестра была его сообщницей?” – подумал я. – “Скорее всего да. А что, если… У человека, способного придумать план с собакой, хватило бы ума использовать свою сестру в качестве приманки. Нужно взглянуть на нее”.
– Однако, он сам пригласил меня в гости. Не нанести им визит было бы невежливо, – сказал я, изображая полнейшую безмятежность.
Мы продолжили наш марш, но перед тем, как снова отправиться в путь, я долго смотрел на болото. Отсюда оно совсем не казалось опасным. Туман рассеялся и ничего не напоминало о том ощущении жуткой тайны, которое я испытал при первом взгляде на пустоши. С людьми то же самое: внешне у них всё хорошо и благополучно, но под красивой, добродушной маской иногда скрываются звериные клыки, покрытые чужой засохшей кровью.
Глава пятая. Одинокий старик
Весь следующий день доктор Мортимер был очень занят. Его не было почти неделю и теперь его буквально осаждали больные. У меня был выбор: помочь ему на их приеме, или отправиться гулять по окрестностям самостоятельно. Я выбрал второй вариант, вооружился картой и биноклем, сунул в кобуру револьвер и двинулся в направлении Лафтар-холла. Мне все-же хотелось поговорить со старым Франклендом. Я всерьез рассчитывал на то, что он соскучился именно по обычному человеческому общению и если так, то выложит мне всё, что думает о местных жителях.
Конечно местные считают, что он не в своем уме – ну и что? Мне уже приходилось иметь дело с солдатами, у которых от перенесенных лишений начинал, как у нас говорили, "течь потолок". Я знал, как с такими общаться, хотя и не считал себя опытным психиатром.
Погода стояла великолепная и несколько миль по дороге я прошел с удовольствием. После лондонского смога приятно было вздохнуть полной грудью весенний сельский воздух. Никто не обращал на меня особого внимания. Конечно лондонский джентльмен в здешней глухомани выглядел не слишком обычно, но и на местную достопримечательность я тоже не тянул. По крайней мере, встречавшиеся мне люди не оборачивались, не глазели мне в спину и до Лафтар-холла я добрался без каких-либо происшествий, а когда увидел на веранде дома телескоп на штативе, повод завязать разговор нашелся сам собой. Дело в том, что во время учебы меня весьма занимала астрономия.