– Не вижу смысла усложнять вопрос, – ответил правдиво и так же туманно, как и любил Его Высочество.
Эдивар удивленно уставился на меня. Неужто думал, что я начну отнекиваться и прятать взор словно влюбленная девица.
– Что же, а ты не такая деревенщина, как о тебе говорят! – хмыкнул принц, не забыв куснуть как можно неприятнее. Подумаешь, он человек в большей степени, чем я, а, значит, проживет чуть меньше.
– Ваше Высочество, если у вас есть желание померяться… скажем, более значительными вещами, чем красноречие, могу предложить на рассвете сойтись в поединке. Насколько мне известно, люди любят бороться, испытывая силы. Мне нечего бояться или стыдится. А оружием я владею не хуже вашего.
Если не лучше, но Эдивару знать не стоит. Он и так в замешательстве. А еще сконфужен и унижен тем, что сконфужен – это слишком для принца, который знает себе цену.
– Я пришел не драться, а поговорить, – физиономия кузена, а он приходился мне, ни кем иным, как кузеном. Так вот физиономия кузена была слишком серьезной, и лжи я не чувствовал. Это обескураживало. Правда, не слишком сильно.
– Я весь во внимании, – кивнул в знак согласия. – При условии, что не будет затронуто мое происхождение.
– Твое происхождение ни при чем, – Эдивар прошел дальше вглубь моих покоев, заботливо выделенных отцом, почти рядом со своими.
Все-таки заностальгировал батюшка, сразу вот подле себя поселил, очевидно, чтобы не сбежал.
– Я хотел поговорить о Митримахе и его планах.
Ох, Великое Древо, почему у людей и правда все так сложно. С чего не начни, все сводится к интригам и политике.
И вот спустя совсем немного времени. Поборов взаимное отсутствие симпатий, мы вдвоем с Эдиваром рискнули отправиться в совместное путешествие. Туда, куда мы направлялись, можно было попасть только по тайной тропе. Я долго раздумывал, стоит ли доверять принцу. Но, по сути, я ничего не терял. Эдивар при всем своем желании никогда не сможет пройти самостоятельно по альвийскому пути. Тропы открываются только знающим, они предназначены защищать лесной народ от врага.
От чего тропы защитить не могут, так это от беды. И вот здесь я не мог подвести народ своей матери, который доверял мне, несмотря ни на что.
Да и жрецы определили бы быстро намерения принца. Принц хотел говорить, что же ему будет дано слово.