– Есть, – почти по – военному отрапортовал лейтенант и направился к выходу.
– И еще, – идя вслед за Журавлевичем, инструктировал майор, – если будет возможность, попытайся поговорить с потерпевшим… Спроси врачей. В таком состоянии человек выкладывает всё как на духу.
Землю покрывала ранняя осенняя ночь. Промозглая мокрядь хлестнула по лицу, ветер налетел, казалось, сразу со всех сторон, глухо захлопали по ногам полы дождевика.
Журавлевич, придерживая рукой кепку, пригнувшись, пряча лицо от холодного дождя, прошмыгнул в приоткрытую шофером дверцу машины, и уазик тронулся с места.
Дождь усиливался, глухо барабанил по крыше машины, дворники не успевали очищать стекло.
– Ну и погодка! – с любопытством рассматривая лейтенанта, проговорил водитель, дородный сержант с кустистыми, сросшимися на переносице бровями, и протер ладонью запотевшее зеркало. – А Вы одеты не по сезону, плащик тепла не держит.
– Мне тепло, – отмахнулся Журавлевич и, чтобы дать понять, что очень торопится, добавил: – Можно побыстрее?
– Это можно, – согласился сержант, и еле заметная улыбка скользнула по его губам.
Машину на повороте тут же занесло в огромную лужу, и, казалось, брызги на мгновенье поглотили ее.
– Осторожно! – непроизвольно вскрикнул Журавлевич; ему почудилось, что колеса оторвались от земли и машина летит по воздуху прямо на дерево.
– Что – то я Вас не понимаю, – в словах шофера послышалась ирония, – как все же ехать: осторожно или быстро?..
Журавлевич понял, что сержант подтрунивает над ним и нарочно заехал в лужу.
– По правилам…
– Вот теперь понятно.
Дальше ехали молча. Журавлевич корил себя за напускную начальственную важность.
В больнице лейтенанту не разрешили встретиться с потерпевшим, а по одежде, принесенной санитаркой в приемный покой, можно было предположить, что действительно совершено преступление. В карманах влажной, грязной, с рыжими пятнами крови куртки таксиста Журавлевич ничего не обнаружил. В нескольких местах она была порвана – вероятнее всего, в драке. Журавлевич положил одежду в целлофановый пакет, отнес в машину и попросил санитарку провести его к доктору, который оперировал таксиста.
Поднявшись на лифте на третий этаж, санитарка длинным темным коридором провела инспектора к двери с табличкой «Профессор Лещинский» и, поймав его удивленный взгляд, поспешно пояснила: