– С моим ребёнком что-то случилось и нужно делать операцию.
Иван всё понял. Но всё равно спросил, какую операцию, зачем, чем это грозит, что будет с ребёнком. На все вопросы она отвечала «Я не знаю», а на последнем заплакала, слёзы со звуком капали на куртку.
– Не плачь, Надюша. Я с тобой. Вместе нас ничто не сломит, – и эти слова её действительно успокоили, она почувствовала уверенность и защиту, тепло и любовь, почувствовала себя «за мужем». Как маленький мальчик перед дракой спиной чувствует старшего брата, и кулаки сами сжимаются, и победа неминуема.
Но в глубине души, впрочем, не так глубоко, Ивану стало легче от этой новости. Всё-таки ребёнок чужой, это не то, о чём он мечтал в своих снах. Конечно, он заставил себя принять его и воспитывать, как родного. Но без него будет ещё лучше. «Так она вся будет моей, без остатка».
– Ладно, поехали. Я буду рядом, не беспокойся.
По дороге в больницу ни слова не было произнесено. Но каждый плавал в своих мыслях. Он думал, что дальше и что нужно как-то поддержать её, поговорить. Молчание угнетало его, и, казалось, что она отдаляется. Она же наоборот, думала: «Как хорошо, когда с человеком можно просто молчать вместе!» Витала в облаках. Её разум пытался отдалиться от предстоящего, Надя старалась не думать об этом и силой переключала мысли на Ваню и на то, какой он чувственный и понимающий.
По дороге, обгоняя машину по мосту Ваня почти въехал в другую машину, забывшись. И мгновенно оценил и решил воспользоваться случаем и показать Наде, что он нервничает не меньше неё. Накричал на несуществующего виновника аварийной ситуации, закончив фразу словами: «И так тошно на душе, ты ещё тут под колеса лезешь».
Добрались до больницы в регистратуре, простояли в очереди, вспотели, понервничали. Получили очередь к врачу, ещё час пролетел. Врач открыл карточку, прочитал молча и выдавил:
– Проходите вот в эту дверь.
Ваня встал вслед за Надей, но врач остановил его, сказав:
– Вам сюда нельзя. Приходите завтра в часы приёма с 16 до 18 часов.
Ваня не стал долго спорить и напрашиваться пройти вместе с Надей. Да и не очень-то ему хотелось, уже совсем другие слова звучали в его голове: «Мне нужна она, а не её плод».
Уехал по своим делам, подмигнув ей через закрывающуюся дверь.
Острый запах лекарств ударил ей в нос, с детства она не любила больницы и врачей. Всегда, когда она лежала на лечении, её кормили какими-то отходами. Кроме последнего раза, когда она встретила в больничной столовой свою подружку из деревни. Та ей рассказала про товарооборот в больничных столовых, про то, как сначала заведующая, потом старший повар, потом все остальные повара, и даже она, простой работник столовой, тащат продукты домой без угрызения совести и без стыда. «Ну, а чего ты хотела? За такую зарплату». Поэтому для больных и остаются только вода с морковкой – это суп – и перловка с солью на второе. Докторов она не любила за то, что на работе они высокомерно разговаривают со всеми людьми, используя только глаголы: садитесь, раздевайтесь, дышите, глотайте, одевайтесь. А когда они не на работе, то с ними вообще обычному человеку невозможно находиться, все разговоры только о больных и о смешных, по их мнению, случаях с больными. Надя зареклась, что никогда не будет дружить с врачами.