Женщина ничего не могла с собой поделать, но в небольшой петербургской двухкомнатной квартирке третьего этажа, где прошла большая часть жизни Розы после её переезда с Урала, воспоминания цеплялись именно за предметы, за вещи интерьера и одежду, так что жилище невольно превратилось в музей, посвящённый любимому мужчине. Она тенью слонялась по этой кладовой памяти, являясь единственной её хранительницей, где дубовый ковчег брачного ложа и старые книги, шторы, купленные на оловянную свадьбу, узбекский ковёр на полу, похожий на пёструю цветовую галлюцинацию, парные снимки на ореховом комоде, подаренные на 8-марта серьги с маленькими изумрудами, малахитовая статуэтка слона, привезённого из Индии, фигурка домового, вырезанная суздальским мастером из липы, или серебряное кольцо с бирюзой – всё было напрямую связано с мужем, всё было вещественным наследием их любви, морской пеной их прошлого. Даже магнитики на холодильнике воспринимались как карта их отношений, которые Роза всегда рассматривала в хронологическом порядке: керамический «Выборг» с пузатой башней (их первая совместная поездка, самый старый магнитик с отколотым уголком); магнит «Гантиади» напоминал о медовом месяце, который, впрочем, продлился только десять дней – тогда в 80-ые её даже после Ленинграда поразило, насколько хорошо жили абхазы, кормясь за счёт аренды своих квартирок и «кукольных» домиков из фанеры, за счёт продажи мандарин, которые росли щедрее и настойчивее, чем на уральской родине Розы сорняки с крапивой; все эти холёные и сытые мужчины беззаботно разъезжали на белых жигулях, восседали в ресторанах, попивая вино и проворачивая свои торгашеские деляги с видом доморощенных падишахов – Роза невольно сравнивала эту жизнь с тем миром, из какого уехала лимитчицей в Ленинград, вспоминала, как на Урале выживали до замужества своей семьёй, как ходили в магазин с пустыми прилавками, получали по талонам кусок сливочного масла и несли его, держа обеими руками, словно младенца; магнитик «Анапа» напоминал о том, как сильно оба сгорели тогда, мазали друг друга сметаной и корчились от боли во время занятий любовью, стараясь во время близости, по возможности, не соприкасаться телами. «Псков» и «Великий Новгород» – на два этих города у них была всего лишь неделя, а оказалось, что на один только Новгород нужно по меньшей мере дней шесть, чтобы успеть увидеть всё самое важное: древние церкви, монастыри, фрески, мастерские и выставки. Потом очень хотела вернуться, чтобы наверстать то, что не успели, но как-то не сложилось, эта поездка так и осталась незаконченной.