Высокий, статный маршал с породистым и надменным лицом камергера вышел навстречу, не скрывая явной досады.
– Здравствуйте, товарищ Гречко, – мягко улыбнулся офицер, протягивая правую руку. Министр обороны, машинально, вяло пожал ее. Маршальские брови тотчас же вздернулись, отвечая слабым удивлением на неожиданную крепость пальцев штатского. – Тут вам передали кое-какие сводки, ознакомьтесь, пожалуйста. А завтра я за ними заеду.
– Это всё? – Гречко нетерпеливо отобрал папку.
– Всё.
– Свободен.
Ликвидатор удалился, отвесив небрежный поклон. Министр обороны вышел следом – набросил на плечи шинель и прошелся по чисто выметенной, чуть ли не пропылесошенной дорожке, хмуро взглядывая на Родионова. Начохр виновато потупился, а маршал передернул плечами, словно сбрасывая раздражение.
Кивнув майору на ходу, как бы сочувствуя, офицер-ликвидатор пошагал к машине, унимая нетерпение. И лишь нырнув на заднее сиденье, поспешно вынул из кармана заветную коробочку.
Водитель молча помог ему натянуть на левую руку хирургическую перчатку и отвернулся, тут же плавно трогаясь с места. Заскользила назад высокая ограда, мелькнул солдатик с метлой…
Достав из коробочки влажную салфетку, ликвидатор тщательно протер правую ладонь. От салфетки шибало чем-то больничным, резким и едким, и лишь минуту спустя в носу защекотало от вкрадчивых ноток яда.
«Всё! Можно! Можно!» – суетились мысли, но офицер сперва сложил салфетку – на ней уже проступили бурые пятна, – осторожно стянул перчатку и спрятал обе «улики» в коробочку. Вот теперь можно.
Морщась от собственной поспешности, он вынул пузырек с антидотом и опорожнил его одним глотком. В пищеводе потеплело, как от доброй порции коньяка, вот только послевкусие отвратное – полное впечатление, что бензин из шланга втянул ненароком…
– Может, сразу в баню? – В зеркальце качнулись серьезные серые глаза водителя. – Попаришься?
– А давай! – Ликвидатор облегченно откинулся на спинку. Отпускает потихоньку… Ладонь красная, горит, но это пройдет. Вряд ли парная выведет токсины быстрей, чем обычно, но хоть душа успокоится. А то всё ей лишь бы закружиться, загуляться…
Пропустив грохотавший цементовоз, «Волга» выехала на шоссе и пошла в разгон – заснеженная обочина сливалась в белую ленту с размытыми черными промельками деревьев.