Профессор должен быть со своей семьёй.
В голове возникают картины воспоминаний. Мы в доме профессора, в его личной алхимической лаборатории. Среди всех артефактов, которые ему удалось собрать, химических препаратов и новейших агрегатов, способных осуществлять разрыв связи атомов, смешивая их с магией, он учит меня всему, что знает сам. “Мир – это тьма, пленившая частицы света, души. Не поддавайся искушению, не теряй душу и тогда ты обретёшь истинную власть, неведомую королю-деспоту. Иди иным путём, находя по-настоящему верных соратников и ты станешь сильнее его.”
Хотелось бы верить его словам, но я совсем потерял веру. И кажется, сейчас мне совсем не до мыслей о великом будущем.
– Какого хрена я в это ввязался?! – шепчу сам себе, сжимая кулаки.
Руки покрыты грязью, одежда пропитана потом и страхом. Какая страшная вонь. Сколько ещё копать?! Как я мог обещать то, что почти не способен сделать. Да лучше бы я сдох сам! Теперь слишком многое придётся разгребать, за многое придётся ответить. Где они сейчас? Они знают, что я жив. Наверняка уже были в квартире, надеюсь Майкл в порядке. Пусть он и бесполезное создание, но все эти годы был верным хранителем моей силы.
Первое, что сделаю, когда окажусь в ванной, достану осколки изо лба и из-под ногтей. Так сильно жжёт, наверное, уже пошло заражение. Хоть бы сдохнуть! Нет, должен держаться. Пусть обречён, охотники слишком сильны, они найдут меня. Но я всё же заставлю их потрудиться.
А пока…
– Что это? – нервно озираюсь по сторонам.
Странно, это святая земля, здесь не может быть нежити. Вокруг одни могилы, надгробия с незнакомыми именами, лицами людей, смотрящими на единственного живого человека в этом месте, на меня. Пытаются ли они что-то сказать, предостеречь? А профессор, знает ли он, что я не бросил его? Хотелось бы, чтобы он знал. Так ему будет проще обрести заслуженный покой в мире мёртвых, зная, что его ценили, что его доброе имя будут помнить и безупречная репутация останется таковой навеки.
И всё же, совершая это, как мне кажется, доброе дело, я знаю, что я жалок, всегда был жалок. Пресмыкающееся, насекомое, в вечном поиске своего места под солнцем. Всегда ненавидел свою жизнь, к чему-то стремился, искал. Сейчас спрашиваю себя, я вообще жил? По крайней мере, пытался, я ждал. Я был проституткой. Но не той, что спит за деньги, а той, что выполняет любой приказ, за клочок силы. Почти всю свою жизнь я притворялся, делал вид, что я другой; скитался словно бездомный. Это и привело меня туда, где я нахожусь сейчас.