Кларк не ответил. Смотрел куда-то мимо Марии в грязную желтую стену, словно думал о чем-то своем.
– В общем, скрипка в его руках превратилась в дудочку Крысолова. Она заманила меня туда, где мне не стоило оказываться.
– Имеете в виду его постель? – доктор внезапно отмер. – Судя по последней фразе, его дудочка вас не впечатлила.
Мария закрыла лицо руками и рассмеялась:
– Скорее наоборот. Он сказал, что чувствует себя дятлом, который долбит дупло в сосне.
– Хм… весьма образно, – доктор сморщил переносицу.
– Он не захотел быть дятлом. А я поняла, что всегда разочаровывала тех, кого любила. Отца, потом Дерека. Наш короткий красивый роман разбился о старую, скрипящую кровать в его комнатке в общежитии. Я не виню его в этом. Никто не хочет быть дятлом. Мне было обидно другое. Уже через пару дней за моей спиной перешептывались по поводу того, что я в двадцать лет впервые увидела… ну… вы поняли, о чем я. Что самое странное, когда мы сталкивались с ним в коридорах, он не здоровался со мной, будто это я нанесла ему непростительную обиду. Мы не общались с ним восемь лет. Потом наши пути пересеклись на сборном концерте. Это был не дятел, нет. Это был разжиревший пингвин. Фрак и белоснежная рубашка усиливали сходство. Казалось, стоит ему совершить неверное движение, и пуговицы накрахмаленной рубашки с треском разлетятся в разные стороны. Жесткий воротничок впивался в его расплывшийся подбородок. А улыбка не казалась уже столь чарующей. Она была заискивающей и липкой, такой же липкой, как пот его ладоней, которыми он жал мои руки. Я долго отмывала их в туалете филармонии. Так же долго, как мылась в душе после первого и единственного раза с ним.
– Да уж. Нерадостная история. Надеюсь, дальше вам везло больше.
– До конца учебы и еще пару лет у меня ничего ни с кем не было. Никто не смог очаровать меня настолько, чтобы не вспоминать о скрипящей койке Дерека. Наверное, это можно считать везением?
– А потом?
– А потом я спала со своим концертным директором и была весьма довольна. Это ведь не такая редкая практика. Можно сказать, продолжение профессиональных отношений, правда, в иной плоскости. Вы и сами это предполагали.
– Можете рассказать подробнее?
Мария поборола порыв ответить резко.
– Джеф не был дятлом. Дятел видит перед собой дерево, а мужчина видит женщину.