– Дороги – этой вот – не было в ту пору. Ее потом колхоз насыпал, и мост через речку построили. А то вон в том месте, где у нас река на два рукава расходится, были два моста деревянных. По ним ходили, и телеги ездили. А машины, да трактора – не прошли бы. Как весна – так мосты и сносило. Их заново строили. А что? Лес рядом. Все мужики из деревни соберутся, телеги запрягают, в лес едут. Там навалят сосен. Привозят на берег. Мост построят. Если вёсны не снежные, мосты и несколько лет стояли.
– А в школе не так говорят – тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Вот как. – внучка все пытается представить, как это: с пятого года.
– В школе-то правильно говорят, только так как я – сказать быстрее. А потом, я в школе не ученая. Тогда нас в школу не отдавали. Меня читать по слогам – дедушка учил. Уже после войны… Ну вот, выдали, меня, значит, замуж…
– Бабушка, а выдали это как? – удивляется опять внучка.
– Вот расскажу, ты слушай, а не перебивай! Отец у нас суровый был. А мама наша, у меня еще брат Ванюшка был, рано померла. Отец взял мачеху. Она, так – ничего была. Но нас не любила. Особенно Ванюшку. Он маленький был. За ним уход нужен. А ей он на что?
Сядем мы есть за столом. Мачеха большущую сковороду с жареной картошкой на сале на стол поставит и все своими ложками из сковороды едят. А если сначала кто сунется вперед отца, он ложкой деревянной как даст по лбу. Порядок любил!