Через купе о чем-то спорили. Я подошёл к открытой двери этого купе. Проводница, низкорослая, плотно сложенная женщина славянской внешности, уговаривала мужчину средних лет в милицейской форме, чтобы он уступил своё нижнее место пожилой женщине, а сам спал на второй полке. Но милиционер отказывался, ссылаясь на то, что он курящий человек, часто выходит в тамбур и такому крупному человеку, как он, совершенно неудобно каждый раз прыгать вверх-вниз. Старуха, из-за которой происходил этот сыр-бор, часто поглаживала торчащую во все стороны седину и время от времени отпускала колкости в адрес милиционера, называя его не иначе как «гирдовым», что, видимо, означало «городовой».
Подойдя поближе, я сказал проводнице, что у меня тоже нижнее место и я с удовольствием уступлю его этой почтенной даме. Слово «почтенной», видимо, не понравилось милиционеру, он глубоко вздохнул и уронил: «Да уж куда там». Обрадовавшись такому быстрому решению вопроса, проводница поменяла наши со старухой билеты, взяла её узелки и повела с собой.
– Заодно принесите, пожалуйста, мой жёлтый портфель, – попросил я её и сел напротив милиционера.
Проводница принесла мой портфель, ещё раз поблагодарила меня и, язвительно сказав: «А ещё стражи порядка называются», удалилась.
– Воф, – выругался мужик, – ежели я милиционер, так об меня и ноги можно вытирать? Там уступи, здесь уступи, везде уступи, потому что ты, как это она сказала?
– Страж порядка?
– Во-во, порядка. Как же! Сторож, тьфу! Как только не обзывают милиционеров! А теперь ещё и сторож.
По разговору я догадался, что этот товарищ – житель Кедабекского района. Люди из этого горного района обычно крупные, физически очень развитые и простодушные. Они занимаются животноводством, а из овощей сажают только картофель. Поэтому-то всех их называют «картоф-Кедабекские», что очень злит их. Характерно, что многие учёные республики – выходцы из этого района. Весьма талантливые, они продолжают жить по-простому и не теряют связь с родиной. К одному такому очень известному учёному и ехал наш милиционер. Его звали Мусеиб. Как он утверждал, сын его окончил среднюю школу, и теперь он едет к этому учёному, своему родственнику, посоветоваться, в какой институт его определить.
– Я двадцать лет работаю милиционером в своей деревне, – говорил он. – За эти двадцать лет только два раза ездил в Кировабад. Больше нигде не был – и не тянет. Теперь же вынужден ехать вон аж в столицу, и то, как вы сами видите, с приключениями.