Из молодёжи на Острове осталась я и моя младшая сестра Анна, но она тоже два года назад окончательно перебралась в Хабаровск, работает там адвокатом. Мы с ней регулярно переписываемся, но давно я её не видела. Аня училась в единственной школе на нашем Острове Надежды; я преподавала тогда живопись, потому что недавно закончила художественное училище, а будущем собиралась поступать в институт Искусств в Санкт-Петербурге. Собиралась, но не сложилось как-то…..
Хоть школа у нас и была небольшая, но я скажу так, образование в ней давалось хорошего качества, потому что учителя здесь все свои, и каждый любил свою работу, преподавал с любовью к школе, к своему предмету. Таких преподавателей на Большой Земле очень мало, чтобы с такой любовью учить детей. Но теперь уже школы нет, всё ушло; Степановка живёт своей жизнью. Аня пишет из Хабаровска, что очень скучает, я скучаю ещё больше.
Тётка Мария вот на днях приболела, но я-то знаю, что не болезнь это вовсе, расстраивается она из-за своего непутёвого племянника Сергея. Сергей запил, хотя раньше был председателем совхоза – очень ответственный мужик, да и руки у него золотые – он из любой уже старой, казалось бы, ненужной вещи может смастерить отличную вещь. Вот, например, шкаф в моём доме с зеркалом – его рук дело. Такой шкаф на рынке за хорошую цену продать можно, а зеркало овальное с тончайшим узором из проволоки – его работа. Я часто любуюсь этим шкафом (да, много в нашей Степановке талантливых людей).
А затем совхоз развалился во времена Перестройки и «лихих девяностых». Денег нет, работы нет. Подался Сергей на Большую Землю, но с бизнесом у него как-то не сложилось.
– Не умею, – говорит, – я спекулировать. Советской Властью не приучен.
Вернулся обратно в Степановку ферму поднимать. Жена его, пока он искал заработка, в Хабаровске загуляла не то с каким-то бизнесменом заезжим, не то с милиционером. А затем они поспешно уехали на Большую Землю, а затем ценным письмом пришли документы на развод – Сергею Ильичу нужно было лишь подписать, и все дела. Подписал Сергей, хотел даже сначала ехать разбираться, показать неверной жене «кузькину мать», да потом рукой махнул.
Я много трав знаю. Бабка моя Егорья была травницей народной, от неё я и получила этот дар. Собрала на росе травку («конский хвост» называется), заговорила её и отдала тётке Марье.