Диляра-апа пришла за тарелками уже под утро, чтобы Амиран не узнала о её скромной помощи мне.
– Хабиб ещё спит? – спросила я.
Кухарка кивнула:
– Да. Но скоро он проснётся.
…Тётушка Амиран осуществила свою угрозу, и я поняла это, когда в мою «маленькую тюрьму» вошли две женщины. Одной из них была сама Амиран-апа. Второй оказалась женщина средних лет в очень дорогом платье с изумрудными перстнями на пальцах её ухоженных изящных рук. Её густые волосы были спрятаны под великолепной работы накидку с жемчугами. Она была немолода, но всё ещё красива. У неё была загорелая кожа темнее, чем у жителей Солнечного Самарканда. Войдя, он обе остановились напротив меня.
Я заметила, каким оценивающим взглядом смотрела на меня незнакомая гостья. Я встала, потому что меня приучили в присутствии старших вести себя почтительно.
– Вот, Фатима-апа, это и есть та самая девочка, о которой я говорила Вам, – сказала Амиран, указывая на меня.
Я видела, как гостья одобрительно закивала.
– Она хороша собой, и я уверяю вас, дорогая Фатима, в будущем эта девочка принесёт много денег Вашей котхе.
– Я вижу, – улыбнулась Фатима-апа.
Она обошла меня кругом, посмотрела в моё лицо. Я опустила глаза, потому что гостья очень пристально глядела на меня.
– Она, конечно же, не умеет танцевать, но в Вашей котхе её обучат. Я видела, как она двигается по дому. Она довольно пластична.
Фатима взяла меня за руку и повернула вокруг оси. Мои длинные юбки заколыхались.
– Весьма недурно, – прокомментировала Фатима-апа.
Она ещё раз прокрутила меня вокруг оси, будто лишний раз решила полюбоваться моими движениями.
– Ну, как? – спросила тётя Амиран, – Как видишь, я плохого тебе не посоветую, иначе я бы не носила имя Амиран Джелиль.
Я почему-то подумала в этот момент, должно быть, Альфия ужасно обрадуется, когда меня увезут из этого дома.
Я представила себе высокомерную Альфию, которая ни на что не была способна, кроме как примерять свои многочисленные наряды. После гибели моего отца, один из его братьев дядя Исмаил стал ещё богаче; получается, горе, случившееся в моей семье, принесло им только больше счастья.
– Ты ещё сомневаешься, Фатима? – сквозь завесу своих мыслей услышала я голос тёти Амиран.
– Не могу только одного понять: почему ты так сильно хочешь мне продать эту девочку? Разве она тебе не родственница?