– Упала, мой господин, – выдавила шепотом. – Готова понести наказание.
– Больно? – провел пальцем прямо по ране, от чего я вздрогнула и закрыла глаза.
– Очень, мой господин.
– Иногда мне начинает казаться, что я люблю тебя.
Удивленно распахнула глаза и нахмурилась.
– Потому что наказывать я тебя не хочу.
– Господин?
Развернул меня за плечи к себе спиной и коснулся шеи губами. Физически совершенно ничего не почувствовала. Без секса из этой комнаты я не выходила никогда, так что всегда была готова. Из губ вырвался наигранный стон.
– Ты такая нежная девочка. Иногда я не понимаю, как тебе удается терпеть все, что с тобой делают.
– О-о-ох, – громко простонала, когда его руки бесцеремонно сжали грудь.
Чтобы продолжать играть свою роль, мысленно несколько раз повторила третье правило: «Твое тело лишь сосуд, главное – душа и сердце, что находятся внутри».
– Клянусь всеми богами, я бы сделал тебя только моей, но ты слишком прибыльна.
Пальцы собрали ткань платья и потянули вверх. Приблизилась к столу и облокотилась. Продолжила издавать звуки сбившегося дыхания и стонов от его движений. В уме задумалась над сказанными словами. Я никогда ни о чем не просила, но после таких признаний можно попробовать. Дождалась, пока Элимир закончил, поправила платье и повернулась.
– Господин, – прошептала дрожащим голосом.
– Да, Розочка, – отозвался тот с тяжелым дыханием удовлетворенным голосом.
– Могу я у вас попросить об одной услуге?
– Да-а-а. Чего ты хочешь? – облизал губы и поймал мой взгляд.
– Моя подруга Астра…
– Ах да, какой сюда пришла, такой и по сей день осталась, – перебил со смешком.
Потребовались огромные усилия, чтобы не поменяться в лице. Пальцы непроизвольно сжались до хруста костяшек.
Это он ее сломал совсем крошкой.
– Не то что ты: опытная, умная, терпеливая, податливая и абсолютно послушная.
Было очень противно слышать о себе такое. Пришлось прокрутить про себя четвертое правило: «Всегда продолжай любить себя, несмотря ни на что».
– Я вас умоляю, дайте ей отдохнуть и прийти в себя, – произнесла спокойным голосом.
– Ты хочешь, чтобы она не работала? – переспросил недоуменно. – Сколько? Ночь, две?
– Несколько месяцев, – буркнула и выдержала тяжелый взгляд.
– Об этом и речи быть не может.
– Дайте мне хотя бы месяц, и я сделаю из нее такую, какая вам нужна!