Владельца таверны звали Мурат, и на тот момент ему было около сорока. Заведение они содержали вдвоём с матерью: отец скончался, а сын так и не женился – не нашёл себе девушку по душе. Как говорила мать, всё ждал особенную. Невесты сперва ходили толпами: и богат, и при деле, и хорош собой, но дальше встреч и коротких романов Мурат не заходил, а потому слухи о бесперспективности отношений с ним быстро разлетелись по сарафанному радио, и женское население Трапезунда признало мужчину безнадёжным в плане брака. Что вполне устраивало и мать вечного жениха, и его самого. А с годами и интерес к женщинам выцвел, словно старое фото на стене таверны, ставшей единственным смыслом жизни для Мурата. Лишь об одном мужчина сожалел вечерами, когда слушал разговоры посетителей – что судьба не одарила его детьми.
Агапи ворвалась в таверну, как шквалистый зимний бриз: казалось, даже скатерти приподнялись над столами от резкого порыва ветра, а цветы впились корнями в горшки: не ровен час, сдует!
Девчонка остановилась, осмотрелась. Встретилась глазами с Муратом и, безошибочно признав хозяина, направилась прямиком к нему. Глаза Агапи мерцали изнутри каким-то непостижимым, особенным светом, а улыбка на милой мордашке обезоруживала. Мурат невольно залюбовался чудным ребёнком.
– Мы с мамой хотели бы переночевать и поесть, – выпалила Агапи, едва подойдя к мужчине, – но у нас не очень много денег. У вас дорого?
Мурат медлил с ответом. Что-то давно забытое, тёплое, шевельнулось в душе. Эта малышка неведомым образом, всего за несколько минут своего пребывания в таверне, тронула его сердце. И вроде бы нужно было что-то ей ответить, а мысли Мурата занимало совсем иное: если девочка настолько мила и необыкновенна, то какова должна быть её мать?
И в эту минуту в таверну наконец-то вошла запыхавшаяся Анна, уставшая бежать за дочерью. Точно так же, как и Агапи, остановилась, обвела заведение глазами и встретилась взглядом с Муратом.
Нет. Мурата не пронзила молния, он не почувствовал ничего особенного… сперва. Но Анна, увидев, как дочь попрошайничает (с её точки зрения), улыбнулась мужчине искренней и чуть виноватой улыбкой, а в глазах её блеснули искры едва сдерживаемого внутреннего огня. И ровно в ту секунду сердце Мурата обожгло навсегда, призвав к жизни неукротимое, древнее, как сама жизнь, пламя, а душа почти полетела в Рай.