Сквозь неплотно прикрытые створки окна вдруг снова пробрался проказливый ветерок, взлохматил новомодные кисточки на держателях штор и коснулся лежащих грудой на большом столе императора документов, теребя кончики страниц. Магистр Фаллар, присутствующий тут же – явно по вызову не отставшего от нас ректора, – заметил легкое колебание воздуха и сделал сложный пасс руками. Все снова стихло, а створки с тихим стуком плотно притворились. Я завистливо хмыкнул, отмечая легкость, с которой дракон использовал свою магию. Казалось, он даже не вполне осмыслил собственное действие, прежде чем воплотить его в жизнь. Мы с братом пока еще не достигли подобного уровня. Впрочем, с этой нервотрепкой не факт, что вообще когда-нибудь достигнем. Тут важно спокойствие и душевное равновесие, с которым у нас за последний год имелись явные проблемы.
– Ты сможешь их взломать? – поинтересовался император, напряженно разглядывавший наши с братом решительные лица. Мы с Корнелием пойдем за Меланией вне зависимости от того, смогут ли они сейчас найти наиболее безопасный вход в дом. В крайнем случае, сориентируемся на месте. Хотя кому, как не главам службы безопасности, осознавать важность и нужность предварительной разработки стратегии. Иногда все и вовсе строится на четко выверенном плане, впрочем, бывают исключения, когда приходится действовать исключительно по наитию.
– Ставил их я сам, но вот взломать… – Темноволосый маг сокрушенно покачал головой. – Граф специально заказывал защиту, которую практически невозможно преодолеть. Даже черные ходы запечатаны так, что туда не проберется никто посторонний.
– Интересно, зачем ему такая? – спросил брат, напряженно примостившийся в соседнем со мной кресле. Он раздраженно наматывал белоснежный, буквально искрящийся ледяной магией локон на палец. Светлый лучик солнца, уже почти достигший края его ботинка, робко отодвинулся чуть дальше.
Я нетерпеливо вздохнул, сцепил пальцы на затылке и откинул голову на спинку кресла. Солнечные зайчики, отражавшиеся на моем лице от блестящих висюлек на шторах, слепили глаза. Корнелий раздраженно побарабанил кончиками пальцев по подлокотнику кресла, и этот тихий перестук разбавил тишину комнаты.
– Не знаю, обычно я не спрашиваю заказчиков о причинах. – Давид махнул рукой и характерным жестом откинул лезущую в глаза челку назад. Его тяжелый взгляд уперся в нас с близнецом. Я неуютно поежился, снова вспоминая свою бурную юность, которая была буквально пронизана такими взглядами, не сулящими ничего хорошего ни мне, ни Корнелию.