– Пока еще рано праздновать, – осторожно заметил Уильям. – Для начала нужно победить в испытании.
– Не переживай! – замахал руками Фольштейн. – Против вас будет девчонка с мечом из дома Арамаки. Она, конечно, опасна, но не чета тебе. От Бергманов выступит банкир. Даже не буду это комментировать. У Малкова так вообще кандидата нет. Вы с Роем справитесь в два счета.
– Я недавно общался с отцом, – покачал головой Уильям. – Он иначе описывал моих противников.
– Я понимаю беспокойство Оскара, – сказал Альберт. – Наши противники попытаются во что бы то ни стало одолеть нас. Возможно, я слишком расслабился, но у меня так давно не было поводов для хорошего настроения. Как подумаю, что на испытание пришлось бы отправить Николь, так внутри все сжимается.
– С ней ничего не случится, – заверил Уильям. – Ведь я пообещал сделать вашу дочь счастливой.
– Ах да, Ламперужи всегда держат слово, – подхватил Альберт. – Приятно, что ты до сих пор верен принципам. Я буду только за, если эти слова станут девизом и дома Фольштейнов.
– Но я беспокоюсь за Роя, – внезапно сказал Уильям. – Брат постоянно встревает в неприятности. Возможно, он даже не знает о начале испытания. Я должен найти его.
– Мне кажется, это Оскар должен поговорить с ним, – заметил Фольштейн.
– Они ненавидят друг друга, – возразил Уильям. – Лучше будет, если с ним поговорю я.
– Раз ты так считаешь… – неуверенно согласился Альберт. – Только возьми сперва вот это.
Он снял с руки перстень и протянул его Уильяму:
– Это фамильная реликвия Фольштейнов. Теперь она твоя.
– Это большая честь для меня, – сказал Уильям, принимая кольцо. – Я вернусь, как только поговорю с братом.
– А я пока навещу внука, – ответил Альберт. – Жаль, что пока не могу называть его по имени. Но скоро это изменится.
– Да. Для моего сына уже придумано имя, и он его получит.
В задымленной комнате среди гор бутылок Рой отчаянно боролся с похмельем. Вечеринка выдалась на славу. Это он понимал по непрекращающемуся звону в ушах. Рой рефлекторно потянулся за портсигаром и привычным движением извлек оттуда сигарету. Затем он поджег ее щелчком пальцев и крепко затянулся. Этот магический трюк он освоил одним из первых, чтобы обходиться без зажигалки. Ламперуж всегда считал, что магия имеет смысл только тогда, когда приносит реальную пользу по жизни. Знания же ради знаний бессмысленны.