Он улыбнулся от этих мыслей. Улыбнулся горько и тяжело, как от глупой и неуместной шутки. Перевернулся на бок, рассмотрел силуэт лежащего на раскладном кресле Абрама, который мирно посапывал во сне.
От движения тошнота накатила новой волной, кто-то сильный и злой сжал кишки в кулак. Артем быстро поднялся, сел на тахте, нашарил на полу возле ног рубашку и джинсы. Он на ходу оделся и, стараясь не дышать, чтобы не спровоцировать рвоту, стремительно, но как можно более осторожно, пошел в темноте в прихожую. Он споткнулся о чье-то завернутое в спальный мешок туловище на полу. Храп лежащего при этом даже не сбился. Быстро обуваясь, Артем услышал чей-то тихий, но разборчивый голос из гостиной.
– Наташа…
Кувалда. Не в первый раз уже. Кто такая эта таинственная Наташа, никто спросить напрямую не решался. Да и не особо к этому стремился. У каждого здесь были те, о ком рассказывать не хотелось.
Щелкнул в замке ключ. Рвотные позывы участились, рот наполнился горькой слюной. Артем ступил в плотную темноту подъезда и на ощупь спустился по ступеням к выходу. Закрываясь, хлопнула за ним дверь. Не слишком громко? Как бы кого не разбудить. Плевать, не до этого сейчас. Потом извинится, если что.
Он вышел на улицу под козырек подъезда, в дождливую осеннюю сырость. Свежий воздух подействовал, как катализатор. Артем согнулся пополам и его начало рвать. За шиворот сверху лилась холодная вода, но он этого не замечал. Выплескивал из себя все то, что смог съесть и выпить накануне. Даже больше, приступ не прекратился, пока внутренности не начали судорожно и болезненно пульсировать в животе. Сплевывая слюну и желчь, Артем наконец выпрямился. Трясущейся рукой он вытер со лба холодный пот, по лицу текли слезы. Он зябко поежился. Пока блевал, рубашка с майкой сзади промокли насквозь и теперь неприятно липли к спине.
Возвращаться обратно в квартиру не хотелось. Ни о каком сне уже речи быть не могло, а снова лежать в темноте наедине со своими тяжелыми мыслями представлялось настоящей пыткой. Артем стоял возле подъезда и пытался рассмотреть хоть что-нибудь вокруг. Темную громадину соседнего дома, силуэт пустого детского садика во дворе за покосившимся сетчатым забором, проржавевшие трупы качелей и горок.
Барабанил, плескался и капал дождь, холодный ветер шелестел ветвями невидимых деревьев. Без забытых уже благ цивилизации город превращался в пустынный бетонно-кирпичный труп, могилу для своих жителей. Не светят уже по ночам тусклые уличные фонари, не горят мозаикой огней окна домов. Если выйдет из подъезда вооруженный житель, если заклубиться из окон дым самодельных печей, если в заброшенные кварталы забредет толпа ходоков, это кажется неправильным, ненастоящим, сюрреалистичным. Неподходящие предметы в неподходящем месте. Все равно, что встретить клоуна в лесу или монашку в борделе.