– Нету? Совсем нету? А если попрыгать?
Здесь Пипа начинал нервничать, и уж если в момент подпрыгивания в карманах ученика обнаруживался предательский звон мелочи… В общем, ограбленная жертва, получив пинок под зад спешно ретировалась, а Пипа радостно подсчитывал размер своей добычи. Если денег и в самом деле не было, то хулиган, как вариант, запрыгивал на спину несчастному, заставляя в качестве отработки перенести себя через большую лужу. В этот момент жертва, учитывая огромный вес Пипы, горько сожалела о том, что не смогла откупиться от этого чудовища деньгами.
Однажды хулиган подловил Максима и заставил того вывернуть карманы. А уже в то время Максим, как ему помнилось, начинал заниматься сочинительством и пробовал себя в поэзии. Стихи были грубые, нескладные, но мальчик был горд тем, что мог делать то, что другим одноклассникам было не дано. В карманах ничего ценного не было, лишь листок из тетради с несколькими четверостишиями и заголовком: «Про ягуара».
Разочарованный Пипа развернул листок. Взгляд хулигана мельком скользнул по тексту и потом упёрся в Максима:
– Чё такое?
– Ничего.
– Это тебе нужно?
Холодный пот потёк по спине Максима. Этот тетрадный лист был для мальчика бесценным сокровищем, дороже которого не существовало ничего в целом мире. А этот жирный ублюдок смеет осквернять его своими липкими прикосновениями. Максим с еле скрываемой яростью стиснул зубы и сжал кулаки… Но нет, ещё не время, не время…
Максим понимал, что сейчас самым благоразумным будет сказать «нет». Хулиган всё равно ничего не поймёт и тут же потеряет интерес к такой малоликвидной добыче. Так, собственно, и произошло. Пипа недовольно хмыкнул, скомкал листок, зашвырнул его в кусты акации и близоруко озираясь отправился дальше, по своим хулиганским делам.
В общем, в то время Пипа олицетворял для Максима зло в чистом, незамутнённом виде. А зло должно быть наказано. Иначе, как думал тогда Максим: какой смысл жить? Спустя примерно год они сцепились в школьной рекреации. Это была битва Давида и Голиафа. Неуклюжий гигант размахивал руками и ногами, пытаясь попасть по своему юркому противнику. Честно говоря, драться Пипа не умел, да ему это было и не нужно по жизни: его габариты позволяли повергать своих противников одним небольшим толчком в грудь. Здесь же хулиган столкнулся с необычной для себя ситуацией, словно шерстистый носорог, впервые подвергшийся нападению саблезубого тигра и внезапно осознавший, что масса не всегда решает. Пипа начинал яриться и всё больше выдыхался. И в итоге оказался на коленях с заломленным указательным пальцем.