Стены города имеют форму правильного четырехугольника, со стороной не менее пятисот футов. Две главные магистрали города шириною в пять футов каждая, в пересечении образуют главную площадь, разделяя город на четыре района. Остальные улицы и проулки, куда я не пытался войти из-за их узости, были шириной от двенадцати до восемнадцати дюймов. По моим прикидцам в городе проживает до пятисот тысяч душ. Дома в городе в основном составляют трех- пятиэтажные здания. В городе масса рынков и лавок, полных товаров и покупателей.
Главная резиденция Императора – Императорский дворец расположен на Главной площали, на пересечении главных магистралей, названий которых я так и не удосужился узнать. Его также окружает высокая стена в два фута высотой, отстоящая от дворца на расстояние двадцать футов.
Его Величество милостиво позволил мне перешагнуть через стену, и так как расстояние позволяло мне расположиться во дворе довольно свободно, я имел возможность во всех подробностях рассмотреть дворец Императора.
Внешний периметр двора – это квадрат, сторона которого составляет примерно сорок футов длины и внутри него размещаются ещё два двора, во внутреннем дворе, собственно говоря, и размещены покои Его Величества.
Мне не терпелось рассмотреть покои Императора, но сделать это оказалось крайне затруднительно, потому что Главные ворота, через которые осуществлялся проход из одного двора в другой, имели ширину семь дюймов и всего восемнадцать дюймов в высоту.
Сооружения внешнего двора имеют высоту не менее пяти футов, и я при всём желании не смог бы преодолеть их, не разрушив кровли или другие конструкции, хотя здания сделаны на славу, из качественного, шлифованного и очень прочного камня, и имеют толщину четыре дюйма. Не только я желал посмотреть на великолепные интерьеры дворца, но и сам император испытывал непреодолимое желание показать их мне. Осуществить это обоюдное намеренье удалось только через три дня, и эти три дня были целиком заполнены подготовительными трудами.
В ста ярдах от города раположен императорский парк. Там я срезал перочинным ножичком дюжину самых крупных деревьев, обстрогал и соорудил из них два довольно уродливых табурета, каждый высотою примерно в три фута и вполне пригоднях на то, чтобы не развалисшись при первом опыте, выдержать мой вес.