Последних слов трибуна осужденный легионер уже не слышал, а послушно поплёлся за ведущим его обратно в клетку охранником. Сотник вяло шёл сквозь стоящий в полном безмолвии легион, не замечая сочувствующих собратьев, стремительно пропав в безысходности, окутавшей душу великого воина.
Верёвки более руки не резали. Было не холодно и не жарко. Стало безразлично, причём всё. Клетка, на пол которой рухнул сотник, перестала существовать, как и всё прочее, окружающее человека, погружающегося в уныние. Давняя, практически осуществившаяся мечта – быть великим воином империи, исчезла, сгинув, как мимолётный сон, оставив внутри невосполнимую, пустую брешь, принявшуюся медленно поглощать в свою мрачную бездну человеческую сущность. И причиной такого исхода было сладостное, трепещущее и занимающее всю душу тщеславие.
Заражая сущность, этот порок дарит безграничные силы в достижении цели, заставляя убивать, сметать всё на своём пути, даже не задумываясь о последствиях. И вместе с тем незаметно, постепенно ведёт ослеплённого жаждой славы глупца к роковой ошибке, которая всегда бросает каждую отравленную душу к ногам уныния.
Ведь на самом деле сотник не нуждался ни приключениях, ни странствиях по невиданным ранее землям. А только славы, признания и, конечно же, почитания жаждал Тит. И пусть ценой этого почитания становились реки крови, пролитые на полях сражений, лишь бы отравленную тщеславием душу иллюзорно радовали выкрики толпы, восхищенной подвигами великого воина империи. Именно этой мнимой цели желал Тит с самого детства, даже не подозревая, что болен душой и потакает своими поступками этой практически неисцелимой болезни. И никого рядом не оказалось, кто мог подсказать ребёнку, а затем юноше, что он заблуждается, уверенно двигаясь к бездне, будучи ослеплённым сладким пороком. Да и не могло быть такого подсказчика в жизни Тита. Потому как каждый человек, попавший в сети тщеславия, затаивает его в своей душе, холит, лелеет, не подпуская к этому пороку никого, уверяя себя в том, что это на самом деле невероятное благо, доставшееся, как избранному небесами счастливчику. Это мнимое благо со временем полностью овладевает душой, и, когда приходит время платить за собственную ложь, порок безжалостно вырывает часть сущности глупца, оставляя в ней зияющую безразличием к себе Пустоту.