С тех пор и от меня гости всегда уходили и уезжали с подарками.
Володя с Аней приехали в следующие выходные. Мы с ней ходили по моему огороду, и она повторяла растерянно:
– Это сколько же вам приходится тратить сил! Это зачем же загонять людей в такое гиблое болото!
– Сейчас что! Вы бы посмотрели, когда мы только приехали сюда. Витя с палкой только мог пройти по участку.
А Витя показывает Володе дом. Они деловито ходят вокруг, трогают балки, залезли на второй этаж. И я жду их внизу под нашей самодельной лестницей.
– Вам надо сделать хотя бы чёрный пол и потолок на веранде и во второй комнате, войдёте в осень – не натопите. Печку пробовали уже?
– Нет, Доцент – мастер, что клал её, – сказал, пусть отстоится. Но вот-вот попробуем. Володя, как вы вообще находите дом? Витя ведь не строитель.
– Ну да, не строитель! Какую домину отгрохал! Если бы ещё собирал типовой, а тут всё перестраивать пришлось.
– Были бы материалы нормальные, а то одни отходы. И участок отбирает почти всё время, сейчас у нас идёт глина дармовая…
– Ничего себе, дармовая! Покажи свою шахту.
Они стоят у края выработки, и Володя крутит головой:
– Да, не позавидуешь. Я бы никогда на такой участок не позарился.
– У нас не было выбора. Но хочется поскорее пожить в нормальных условиях. Хоть бы одного помощника Витя взял!
– Строители стоят дорого и требуют качественных материалов.
– Это понятно, – сказал Володя, – но у меня есть знакомый старичок, я поговорю с ним. Возьмёт недорого, только покормите его, и поживёт у вас, пока будет работать, чтобы не ездить туда-сюда.
Я наварила огромную кастрюлю борща, мы захватили из дома постельное бельё и одеяло.
Старичок был тщедушный, подвижной, суетливый. Мой борщ пришёлся ему по вкусу.
– Вы умеете работать с электроинструментом? – спросил Витя.
– Нет, что вы! Я вообще боюсь его, электричества. Вот обычный инструмент – какой хочешь. Хоть топор, хоть пила, хоть рубанок.
– Ладно. Вот обзол, нашейте чёрный потолок на веранде.
– Это что, это же просто!
Я измеряла ему расстояние от балки до балки, он отпиливал и прибивал. Но как только я ушла заниматься своими делами, идиллия кончилась. Он стал замерять сам, слезал со стремянки, быстро-быстро отпиливал доску, снова забирался на стремянку. Доска не подходила, она была длинней или – чаще – короче.