– Вы хотели, чтобы я полез в это болото? Да там в войну два танка утонуло! Дают людям такую топь, будто в стране земли мало!
Сторож
Наташин голос мы услышали ещё из коридора. Я так обрадовалась…
Она как будто являлась из другого мира в мою больничную палату. А это значило, что другой мир существует, не утрачен навсегда, как мне казалось все эти долгие месяцы.
Витя, мой муж, долго никого не пускал ко мне, боялся, что меня начнут жалеть и я растеряю всё своё мужество, так необходимое мне, чтобы выжить.
Витя не приходил из другого мира, он жил в моём, уходил ненадолго в никуда, и снова возвращался, и был той соломинкой, на которой держалась моя зыбкая ускользающая жизнь. И мужество моё держалось на нём…
Наташа появилась в дверях – яркая, в наброшенном на плечи белом халате, который не скрывал, а только подчёркивал платье в крупных цветах. И это облако дорогих духов в нашей пропахшей лекарствами палате…
– Н-ну? Как вы тут? Хорошо выглядишь, не спорь, я же вижу. Тебе нужно человеческое общение, а Витя держит круговую оборону.
– На общение, по правде говоря, у меня просто нет сил.
– Ничего, поживёшь на даче… Я узнавала, твоё заявление лежит, записано в книге на двенадцатой странице сверху.
– А когда будет – не только на бумаге?
– Саша Максимов занимается, затягивается согласование нашей второй очереди.
Оно продолжалось и когда я уже вышла из больницы, еле живая. Хирург твердил мужу:
– Вези её на природу! На природу!
И вдруг я так захотела на природу! Она представлялась мне хотя бы крошечным клочком земли, где можно посадить былинку. Любую!
Я часто встречала Сашу в поликлинике и бросалась к нему, вернее, еле тащилась:
– Как дела?
– Держит экология.
Потом держала комиссия Моссовета, потом ещё кто-то.
Наконец позвонила Наташа:
– Всё! Утвердили! Я уже знаю, какой у меня будет участок.
– А у меня какой?
– Списки у Лины, в союзе.
Лину удивило моё появление.
– Вы так давно не приходили!
– Операция была тяжёлая.
– Правда? Никто не говорил, что вы в больнице.
– Всё позади, слава Богу. Наташа сказала, утвердили нашу вторую очередь на дачные участки. У меня – какой?
– Какой участок! Вашего заявления вообще нет, видите? Потерялось, наверно, вы ведь не приходили!
– Не может быть. Этого не может быть. Наташа сказала, есть запись на двенадцатой странице сверху.
