– Пришла! Слава Богу!
– И где тебя столько времени носило?
– Я вот уже решалась маме набрать, – нервно выкрикнула Алина, размахивая зажатым в ладони смартфоном.
Ника флегматично передернула плечами и, скинув забрызганные грязью шлепки, прошла к своей кровати. Рухнула на бок, не раздеваясь. Поджимая продрогшие ноги, прикрыла глаза.
– Где вы, черт возьми, были? Мы прочесали весь парк.
«План В» все-таки вывели в действие. Нике оставалось только утешиться тем, что Град ее из парка увел.
– Почему ты телефон с собой не взяла?
– Не было, куда положить. Не таскать же в руках.
– Таскать! – прикрикнула на нее Алина. И тут же подозрительно прищурилась. – Где вы были? Ты видела, что на улице темно?
– В кино.
– Он тебя не обидел?
– Нет.
– Никуша, только не лги нам, – взмолилась дрожащим голосом Алина.
Опустившись на кровать, прикоснулась ладонью к ее холодной щеке.
– Ты же знаешь, что можешь нам все-все рассказывать? – добавила натянутая, словно струна, Руслана.
– Вы, что, больные? – чуть оживившись, обернулась Ника.
Глянула на сестер осуждающе. Сбросила руку Алины и, подложив под щеку ладони, снова закрыла глаза.
– Ничего он мне не сделал. Пальцем не тронул. Вел себя как кретин, и делов-то… А сейчас я собираюсь спать.
– Какой спать? Что он тебе говорил? Что вы вообще делали?
– Ничего важного, чтобы еще и пересказывать.
– Тебя не было три часа! Что-то же вы делали все это время?
– Я же сказала! Кино смотрели.
– Какое?
– «Соблазнитель».
Алина замерла с перекошенным лицом.
– Подожди, подожди… Что это за кино? И где вы его смотрели?
Нике снова пришлось подняться.
– Слушай, ты знаешь, что у тебя синдром гиперопеки? Лучше делай с этим что-то сейчас. Ты же слышишь меня? Я сказала, в кинотеатре.
– Но зачем ты с ним туда пошла? Он же… он же не нравится тебе?
– Нет, он мне не нравится, – заверила сестру без промедления. – Все нормально. Я просто устала и хочу отдохнуть.
– Оставь ее, – сдалась первой Руслана. – Ты же видишь, жива и здорова. Пусть спит.
Не спала. Не могла уснуть. Слышала, как сестры, сходив поочередно в душ, готовились ко сну. Переговаривались шепотом, чтобы ее не беспокоить. А сон к Нике все равно не шел. Сердце в груди отчего-то колотилось, а тело горело.
«Наверное, перемерзла и простыла…»
«Хоть бы…»
Перед мысленным взором зачем-то, как на перемотке, раз за разом прокручивался уходящий день. Все моменты с Градским. Все-все, что он ей сказал – дословно.