– Аллилуйя! – возвел руки к небу.
Уже не важно, как они выглядели, выясняя отношения на виду у всех. Во дворе сновала охрана и тот самый водитель отца, которого Серега окрестил «чернорабочий Павлик». На пороге замерли выбежавшие следом родители. И Алеся. А ведь в доме он даже не заметил сестру.
«Значит, примчалась тоже…»
«Интересно, какую версию событий выстроили для нее?»
«И где ее интеллигентно блеющий Слава? Он же от нее ни на шаг… Прихвостень!»
Хотя, о чем он вообще? Не интересно все это. Сейчас не важно. Ничего теперь не важно.
– Мир круглый, Градский. За углом встретимся.
Такими были последние слова его хорошей девочки. Слова, которым суждено было висеть между ними долгие шесть лет.
Сентябрь, 2011 г.
– Ну, не лежит у меня душа к стройке, – умышленно преуменьшил статус отцовской компании. – Не хочу этим заниматься. Как тебе еще сказать?
– Душа не лежит? Душа? – язвительно уточнил Николай Иванович. – Какие мы нежные! А на крутых тачках ездить – душа лежит? Или ты думаешь, деньги из воздуха делаются? Жить на что-то нужно! А жить ты у нас привык на очень широкую ногу, – закончил свою речь с жестким нажимом.
В гостиной повисла звенящая тишина.
Серега молча отвернулся к окну. Знал, нужно просто перетерпеть нравственные проповеди в неподражаемом исполнении отца.
Очередное осеннее обострение.
Который год ко дню рождению сына Николай Иванович Градский, выражаясь его же словами, пытался сделать из него человека. Нестерпимое желание похвастаться отпрыском на торжественном сборище придавало обычным монологам отца эмоций и сил. Как же! Уважаемые люди станут интересоваться, чем Сергей занимается, а на это требовался достойный ответ.
Того, что он учится в «мамкином» универе, становилось недостаточно. Это на первом курсе хватило фразы: «Серега не бездельник. Серега студент». Уже со второго начались советы и требования пересмотреть уклад своей бессмысленной жизни.
– Как-никак, я тебе все готовое даю! Бери и пользуйся, – продолжал отец уже тише, выверено спокойным тоном. – Четвертый курс. Пора вникать в дела, хоть понемногу.
По идее, на нервы должно давить не меньше привычного отцовского крика. Точить, как вода камень.
Точило ли?
Серега пытался и не мог найти внутри себя хоть какой-то отклик.
Ничего.
– Пап, спасибо. Только я сам решу, чем хочу заниматься, – уперто произнес, глядя отцу в глаза.