Все нормальные люди - страница 23
Соседская община, включая жильцов первых этажей, которые сроду и лифтом то не пользовались и на этом основании всегда требовали уменьшить плату за общедомовое имущество, спешили в лифт, как к телевизору за новой порцией сериала отечественного производства.
К сожалению, обращение было настолько длинным, а предложения настолько сложно-подчиненными и кружевными, что ни один сосед, даже с самого верхнего этажа, по ходу движения лифта не успевал прочесть воззвание даже до середины. Поэтому обратной связи не было, и мести со стороны хулиганов, наподобие порчи двери квартиры или чего еще похуже (на что тайно надеялась автор, как на сенсационные последствия своего гражданского мужества) – тоже не было. А соседские пересуды тем временем продолжались.
– Истинно говорю вам, девочки, это такая диверсия, флэшмоб называется по-модному! – вещала на детской площадке Пинкертон третьего подъезда. – В Интернете договариваются, где нагадить, чтобы не поймали, и потом все следят, кто больше нагадит и кого дольше не поймают!
– Добрый вечер, Александр Семёнович! – Мамочки дружно поздоровались с соседом с седьмого этажа, известным владельцем сети чебуречных. Он был душой всего подъезда, потому что накрывал стол для соседей дважды в год во время общественных субботников, им же и придуманных. Он с удовольствием общался с соседями на детской площадке, всячески подчеркивая свой материальный достаток даже тем, что всегда старался поставить свой шикарный джип аккурат перед детской площадкой на самом заметном для соседей месте.
– Что за шум, а драки нет, девочки? – спросил традиционно весёлый сосед. Но как только понял предмет разговора, вдруг плюнул, чертыхнулся, развернулся и пошел к подъезду.
– Переживает, бедненький! – жалостливо сказала бабушка бойкой девчушки лет пяти, висящей вверх ногами на турнике, из пятьдесят девятой квартиры. – Такой чистоплотный человек, такой воспитанный, добрый, каково ему с детками в таком лифте ездить-то!
Пересуды о «лифтовых бандитах» в течение всего последующего месяца то утихали, то вспыхивали с новой силой на детской площадке, на кухнях и в супружеских спальнях. По мере продолжения переписки тональность посланий становилась все более эксцентричной и пошлой, а реакция жильцов – всё более равнодушной и обыденной. Нет, конечно, иногда добавлялось поводов к разговорам, поскольку к переписке в лифте потихонечку, с разными, так сказать, мотивами и расчётами присоединялось всё большее количество жильцов.