– Откуда вам известно мое имя? – удивился шинкарь.
– Мы с тобой давно знакомы, – усмехнулся господин. – Неужто не признал?
– Нет, не признал.
– Меня зовут Шебсл. Когда-то я был габаем в Люблине.
– Не может быть! – вскричал Ихиель. – Шебсла я хорошо помню, солидный еврей, с бородой, в черной ермолке.
– Эх-эх! – Шебсл огладил ладонью бритый подбородок. – Все меняется в этом переменчивом мире, дорогой Ихиель. Маленькие деревья становятся большими, реки меняют свои русла, пустыни засыпают плодородные оазисы.
– Мы были уверены, что разбойники забрали деньги, а вас убили!
– Разбойники… да, разбойники. – Шебсл расхохотался. – А я выжил, как видишь, и даже весьма преуспел, весьма, весьма. Нажил крупное состояние и вот сейчас женюсь. На молодой красавице паненке. – Он сложил пальцы правой руки вместе и со смаком поцеловал. – Ох, какая пышечка, какая душечка, розовая и тугая, точно яблочко. Из старинного шляхетского рода, так что, дружок, скоро я куплю титул и тоже стану аристократом. За золото сегодня покупается все что угодно!
– После вашего похищения я несколько раз ездил в Люблин, – сказал Ихиель. – Когда стало ясно, что вы пропали и уже не вернетесь, мы с женой вернули в синагогу взятые у вас на хранение общественные деньги.
– Что? – Шебсл встрепенулся. – Вы вернули деньги?
– Ну да, те, которые были в шкатулке, 1250 злотых.
– Ой дурак, ой простофиля! – Шебсл хлопнул столу пухлыми ладонями. – Да не было там никаких денег! И разбойников тоже никаких не было. Я все это подстроил, чтобы безнаказанно забрать злотые и начать новую жизнь в Данциге. А ты, известный своей честностью дурень, должен был просто подтвердить грабеж. Вижу, мы хорошо все сыграли, если ты так поверил, что свои денежки в синагогу отнес.
– А Грицька за что? – спросил Ихиель. – За что душу человеческую погубили!
– Подумаешь, гоем больше, гоем меньше!
Вместо ответа Ихиель возмущенно передернул плечами.
– Нет, ну ты же просто идиот! – вскричал Шебсл. – Кто тебя просил возвращать деньги?? Ни по какому закону ты не должен был это делать!
– Я сделал так, как подсказали мне сердце и совесть.
– Ты дурак с глупым сердцем и ненормальной совестью! – Шебсл встал из-за стола. – И напрасно думаешь, будто я дам я тебе эти деньги. Держи карман шире, голубчик! Хотя, – он усмехнулся, – для меня сегодня это такая мелочь, что просто смешно.