– Открыта, – ответил Паша. На его лице можно было заметить непонятную хитрую улыбку.
Алик осторожно взял крючковатую ручку старой, потрёпанной двери и потянул её на себя. Дверь поддалась. Мальчик зашёл в столовую и, чувствуя подвох, аккуратно ступал по грязной сине-белой плитке.
В помещении сильно пахло подгоревшей невкусной едой. Вокруг стояли небольшие обшарпанные столики на два человека, посередине красовалась витрина. Алик принялся внимательно её разглядывать. Там были выставлены тарелки с запеканкой, омлетом и кашей, но выглядело это всё почему-то совсем неаппетитно…
– Кто это сюда пожаловал? – услышал вдруг Алик у себя за спиной чей-то хрипловатый голос.
Мальчик обернулся. Перед ним стояла древняя старушка в чёрном одеянии, с костылём в руках. У неё были синевато-серые глаза, что смотрели на Алика недружелюбно, с подозрением.
– Ты чего это, опять зефир воровать вздумал? – спросила женщина.
– Н-нет…– ответил Алик, подняв на неё удивлённо-настороженный взгляд.
– Вот как приходишь, так обязательно какую-нибудь пакость да сделаешь, бесстыдник!
– Да я никогда… Я не собирался ничего…
– Ах, не собирался? А ну, смотри мне в глаза!
Алик не захотел послушать этого приказа. Почему-то ему стало совсем страшно. Просто жутко. Он и сам не до конца понял, чего именно испугался, но развернулся, побежал и в одну секунду оказался около выхода.
– А ну-ка, стой!..
Мальчик покинул столовую и захлопнул дверь, правда, перед этим успел сильно поранить плечо об выпирающий из косяка гвоздь.
– Ну что, вспомнил тётю Любу? – спросила насмешливо Полина, – К сведению, ты постоянно таскаешь у неё из-под носа зефирки и вечно отвлекаешь её от готовки. Типа за это она тебя не любит.
Алик пребывал в таком состоянии, что не нашёл подходящих слов для ответа. Он уже давно начал сомневаться в своём психическом здоровье и думал, что, вероятно, всё это могут быть галлюцинации…
– Постой, она била тебя что ли? – спросил Паша, указав рукой на кровь, выступившую на рубашке Алика.
– Это не она, это гвоздь, – ответил недовольно и как-то отрешённо мальчик, посмотрев на правое плечо. Его рубашка порвалась и на её белой ткани по краям дырки выступила алая полоса. Дрожащей рукой Алик прикоснулся к ране. Она была не очень глубокой, но зато длинной. Крови было немного, но она порядочно запачкала рукав.