– А так как, форинтов у тебя нет.– Он меня не слушал, или не поверил. Да плевать. Главное штоф!
– Ты поедешь на Серные Рудники.– продолжал бывший друг.
– Бесплатная еда и ночлег, то же неплохо.– огрызнулся я, хотя знал, что на Серных Рудниках на еду и сон есть пару часов в сутки. Писал статью как то о плохом, на грани рабства, отношении к работникам. На рудники отправляли в основном должников и штрафников. На работы, не как преступника, а на отработку долга, на небольшие сроки. По итогам моего расследования оказалось, что это обычная каторга. Шум, конечно, я поднял, но сильно сомневаюсь в изменениях.
– Помнишь ведь, это был последний шанс.– Не поворачиваясь добавил Иван.
Последний шанс…
Мы работали репортерами в Имперской Газете. Часть издания отводилась новостям, новым указам, новым достижениям, а часть жизни Общества. У меня была своя колонка, которую я заполнял расследованиями громких происшествий и социальных несправедливостей. Иван вел колонку достижений науки, и её верховенства над магией.
Нашу газету читал сам Император, и Шеф, главный редактор, был вписан в Сиятельный круг общения. Нашу газету читал Канцлер, глава Порядка, в основном его интересовала моя колонка и каждым героем моих репортажей уже интересовались Власти. Иногда, даже результативно. Нашу газету читал Верховный Маг и Министр Просвещения, все статьи Ивана вызывали широкий резонанс. Шеф называл нас двумя слитками золота на куче окисленной меди.
В рабочую неделю мы с Иваном выбирали какой-нибудь шедевр виноделия для дегустации в общем, семейном кругу, по выходным, называя это «культура пития». Играли в настольные игры, шутя мусолили городские сплетни, мечтали… Их дети, Маша и Витя, играли с нашим Дракулом. У нас с детьми как то не задалось, поэтому завели огромного кота. Откуда взялось его прозвище уже и не помню.
Идеальная работа, с уважаемым положением, квартира в квартале Феерия, добрая жена, суетной пушистый кот…
Потом я начал дегустировать и среди рабочей недели, особенно когда заканчивал очередной репортаж. К выходным советовал Ивану, что брать для «культуры пития».
Всё чаще и чаще.
Сначала как то перестали встречаться в общем кругу, потому что к выходным я уже был задегустирован так, что о настольных играх можно и не вспоминать.
И однажды жена собрала мой саквояж с панталонами и зубным порошком и поставила его у входа. Правда, на дорожку, положила бутыль с крепким, смородиновым вином. Золотая женщина, хоть и не совсем человек.