Наместник не знал, чего от него хочет услышать гость, но норовило вырваться лишь одно: «А не пошёл бы ты». Однако, произнёс Дарун всё-таки другое:
– В тот вечер ты оставил меня с этим ребёнком. Мой брат и его жена погибли. Лучшие воины деревни мертвы, а я даже не знаю, что с ними случилось. Ты приказал мне никуда не лезть и ушёл. После всего этого ты спрашиваешь меня, какие новости?
– Прошёл год, но ты всё ещё в этом доме. Занял место вождя. Сидишь за его столом. Почиваешь в его спальне. Я вижу, дела у тебя идут хорошо. Так чего ты злишься?
– Хорошо?! Да, я стал наместником. Но ты не знаешь, чего мне это стоило!
– Не надо пытаться вызвать у меня жалость. Мы с тобой не друзья и не родственники. Мне велено присматривать за поселением, а не вмешиваться в его дела.
– Какой с тебя толк, если ты не смог спасти моего брата?
– Такова воля тех, чьи решения нам неподвластны.
– На этих твоих господ можно вообще спихнуть всё, что угодно. Откуда мне знать, что ты действительно что-то делаешь для Дор-Лунды, а не просто праздно шатаешься здесь оттого, что тебе больше нечем заняться?
– Мы оба хорошо знаем, что я охраняю вещи более важные, чем жизни вождей.
– Каких вождей? Есть только я и это годовалое дитя. Наш род прервался, ты не понимаешь?
– Выдай её замуж, и род продолжится. Так, прямые потомки Нерала Талима много лет назад стали Тиррабалями, когда не было наследника мужского пола. Не вижу причин для беспокойства. Ты заболеешь, если будешь так переживать.
– Довольно! – рассвирепел Дарун. – Зачем ты пришёл?
– Не забывай, кто перед тобой, – ответил ледяным тоном Аластор.
– Мой брат говорил, что тебе запретили убивать и пользоваться магией, так какой с тебя толк? Как ты собираешься защищать нас, если не в состоянии позаботиться о самом себе?
Лицо Аластора изменилось, оно вытянулось и осунулось ещё сильнее, а глаза налились чёрной кровью.
– Есть вещи, которые люди понять не могут, и, тем не менее, упорствуют в своём безумстве. Я не могу ничем навредить людям, но помни, что за мной стоят силы более могущественные, чем меч или заклинание мага. И не стоит злить меня. Тобою заинтересуются те, кто может убивать.
– Лучше бы я никогда сюда не возвращался, – сказал Дарун сквозь зубы.
За дверью кабинета послышался детский плач. Губы наместника дрогнули, но он подавил в себе раздражение.