– Как ты назвал девочку? – спросил чародей.
– Лит.
– Лит Тиррабаль, – попробовал имя на вкус Аластор. – Сойдёт.
– Я уехал отсюда, выучился в академии, овладел науками и знаниями. Я собирался стать учёным и мудрецом, я хотел познать тайны мира, но ты обманом заставил меня вернуться сюда. Теперь я один, среди неотёсанных дикарей. Вот во что ты превратил мою жизнь!
– Тебе ничто не мешает обучить их грамоте. Будь для них хорошим вождём. Это благородное занятие.
Дарун презрительно фыркнул.
– Я писал письма своим друзьям, но никто не присылал мне ответа.
– Может, потому что у тебя нет друзей?
– Позже я обнаружил птиц, сбитых варварами из Дор-Тайо, – с упрёком проговорил Дарун.
– Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?
– Это ведь люди клана Дор-Тайо убили Алгерда и Арану? Ты знаешь правду, ты был там!
Аластор сделал пресекающий жест рукой.
– Да, они. Но я уже говорил, чтобы ты не пытался ничего выяснять.
Тем временем, плач Лит становился всё громче и громче.
– Дор-Тайо поставляли нам дерево, зерно, металлы, помогали добывать соль. Что теперь? Скоро наши дома развалятся, железо заржавеет, и мы подохнем с голоду, – пожаловался Дарун.
– Ты не похож на голодающего, – парировал чародей. – Я шёл мимо стада откормленных оленей. Твоих оленей. Жилища из камня прочнее деревянных, а металл тебе не нужен, потому что Дор-Тайо охраняет границы Дор-Лунды, как верный сторожевой пёс.
– Дор-Тайо – жалкие выселки. Слуги, возомнившие себя хозяевами. Самозванцы!
– Они совершили преступление, но не нарушат никогда клятву защищать меч Нерала Талима.
– Я считаю, что меч нужно найти. Он не может валяться не пойми где. Брат унёс с собой в могилу эту тайну, но я могу попробовать отыскать…
– Ты помнишь пророчество? Если меч попадёт не в те руки, то на клан падёт проклятие! Поэтому забудь. Тебе он не принадлежит, – сказал Аластор, поднимаясь со стула. – Пойду взгляну на Лит. Вижу, что никому до неё здесь нет дела.
Чародей вышел.
– Старый кретин, – выругался наместник. – Чёрт бы тебя забрал вместе с этой деревней.
Небо затянули низкие тучи, щедро сыпал снег, белые вихри вздымались и закручивались в воронки.
Седобородый старик в потёртом тулупе вышел за ворота. Позади него осталась стоять на пороге девочка лет пяти.
– Идём, Лит, – сказал старик.
Она замотала головой, указывая на сугробы, но видя, что старик всё равно идёт, закричала: