– Еще немного времени прошло. Едет.
– Никогда оно так… не тянулось… Все не хватало… торопилась… а эти дни… Бесконечно… И ничего не могу…
Да, мама действительно всегда чем-нибудь занималась. Даже телевизор смотрела штопая, или картошку при этом чистила, горох, фасоль лущила; в последнее время с удовольствием пришивала к носовым платкам кружевные ленточки. В общем, находила дело. И вдруг… Именно вдруг – еще в сентябре, когда Свирин приезжал сюда в прошлый раз, была бодрой для ее почти восьмидесяти, на его просьбы посидеть, отдохнуть даже сердилась; помогала спускать в подпол кули с картошкой, ящики с луком, чесноком, готовила, посуду мыла, а теперь – вот… И это не просто болезнь, которая пройдет, от которой возможно оправиться без следа. Это…
Мама сидела сейчас перед ним словно помолодевшая – глаза, давно блеклые, выцветшие, были черны, кожа на лице разгладилась, щеки румяные. Но что-то зловещее было в этом преображении.
– А собаке-то, – встревожилась она, – собаке дал?
– Нет пока. Не до нее.
– Дай… Она… на хлебе одном… Полбулки кидала… Там, – мама слабо качнула головой в сторону холодильника, – колбаса… ливерная… подкроши…
– Я знаю, знаю, – перебил Свирин. – Не трать силы. Намешал Чиче похлебки из риса, кусочков потемневшей, заветрившейся ливерной колбасы, хлеба, теплой воды. Вынес. Заодно покурил, глядя на огород.
Он лежал чистый, прибранный, готовый к зиме, снегу, который весной растает, напитает землю, и мама с отцом позовут соседа Володю с мотоблоком, чтобы вспахал деляну под картошку, сами будут ковыряться, налаживать грядки, сеять морковку, редиску, перенесут из избы в теплицу ящики с рассадой помидоров, перца, капусты. Как все эти тридцать лет. Обязательно. Иначе не может быть. Не может!..
– Да где же они? – первое, что услышал Свирин, когда вернулся. – Нет машины?
– Нет, мам. Еще рано.
– Да как же рано?.. Не могу больше… совсем…
Свирин посмотрел на часы. Ругнул себя, что не отметил, во сколько ушла фельдшерица. Но уже точно около часа назад. Ехать из города минут сорок. Но ведь пока она дошла до своей работы, пока те собрались…
– Может, позвонить в скорую? – предложил.
– Да, конечно… конечно, звони… сынок… Не дотерпим ведь… Критическое… состояние, скажи…
И снова гудки, снова «в целях повышения качества», снова «Алло!».