И снова Джилиан влетела в спальню.
– Стен! Ну сколько можно? Что тебе ещё нужно?
Если бы Джилиан взяла меня на руки я, возможно, и успокоился. Но Джилиан вместо этого начала трясти кроватку, отчего я ревел ещё больше.
– Стен! Я не пойму чего ты хочешь? Есть? Но бутылочка полная. Игрушек? Но у тебя их навалом? Ты мокрый? Нет, сухой. Тогда чего ты плачешь?
Джилиан продолжала трясти кроватку. Я продолжал реветь. Гости не выдержали, заглядывали в спальню, извинялись и потихоньку расходились. Джилиан была сражена наповал. Все её старания пошли прахом. День рождения не удался. Когда хлопнула дверь за последним гостем, я перестал реветь.
– Наконец-то, – облегчённо вздохнула Джилиан. – Фред! Посиди со Стеном, пока он не уснёт.
– А ты? – у Фреда явно не возникало ни малейшего желания нянчиться с капризным ребёнком.
– А я немного отдохну. Я так устала за сегодняшний вечер, а мне ещё посуду убирать.
Убирать? Если бы! Этой посуде и остаткам пиршества предстояло красоваться на столе ещё пару дней, пока Джилиан не соизволила зашвырнуть её в мойку, где немытые приборы и тарелки провели ещё пару дней, прежде чем их отмыли и водворили на место.
***
Аня была полной противоположностью Джилиан. Она никогда не позволила бы, чтобы в раковине хоть на час оставалась немытая посуда. Даже падая от усталости поле шумных праздников, она, не оставляя ничего назавтра, тщательно перемывала тарелки, вилки, ложки, салатники, вытирала пыль, выметала мусор и только потом уставшая и довольная шлёпалась на диван. Но заметив где-то на мебели пятно от чьих-то жирных пальцев, тут же вскакивала, хватала тряпку и мгновенно приводила мебель в состояние первозданной чистоты.
Первый день рождения Маруси я помню смутно. А вот последний, когда Маруське исполнилось шесть лет, я запомнил хорошо.
В этот день мы решили обойтись без приглашённых. Никаких родственников, никаких детей. Только я, Аня и Маруська. Заварили чаю, разрезали купленный по дороге торт и только уселись праздновать, как раздался звонок в дверь.
– Кого это там несёт? – я отложил ложку в сторону и пошёл открывать. – Ты кого-то пригласила?
– Нет, а ты?
– И я нет, – я вопросительно глянул на Маруську.
– И я нет, – с набитым ртом проговорила та.
Щёлкнул замок, дверь распахнулась и в прихожую ввалилась Наталья Петровна – Анина мама, моя тёща и Маруськина бабушка в одном лице с какими-то коробками, свёртками и пакетами в руках.